Автор: Йома с кулинарной книгой
Персонажи: Клэр/Лаки, Присцилла/Лаки
Размер: мини, 1318 слов
Категория: джен, гет и другие высокие отношения
Рейтинг: G
Жанр: юмор и бытовая драма
Саммари: прошло пятнадцать лет. Лаки жив. Клер жива. Присцилла - внезапно - тоже жива. И все еще мечтает о
От автора: автор передает, что очень хотел серьезное и даже поучительное, но... См. название тура
читать дальше— Вставай!
Получив тычок под ребра, Лаки застонал, перевернулся на другой бок и попытался заползти подальше под одеяло.
— Вставай!
— Ырбырврг!
— Лаки!
Лаки обреченно открыл глаза. За окном занимался рассвет, край неба нежно розовел, окрашивая перламутром предутренний туман.
— Ну милая…
— Ты помнишь, какой сегодня день?
— Конечно, кисонька. Так рано же еще. Спят все. И ты ложись. — Лаки фальшиво улыбнулся и похлопал рукой по подушке в надежде отсрочить неизбежное. Стратегическим мышлением он никогда не отличался, а спросонья так совсем переставал соображать. Клер оскорблено выпрямилась и поджала губы.
— Что значит — спят? Зло не дремлет!
— Везет ему… — грустно вздохнул Лаки. — А я бы не отказался. Может, и ты поспишь?
— Вылезай! Немедленно!
— Ладно, ладно. Сейчас… — Лаки медленно сел, потянулся, хрустнув плечами. — Иду. Все как обычно, да?
— Да. Сегодня она точно согласится, я чувствую. Сегодня — юбилей. Особый день. Она просто не может не понимать.
Лаки меланхолично шарил ногами по полу, пытаясь нащупать тапочки. Не может не понимать. Ну-ну. Уж он-то в курсе. Он мог бы рассказать. Он мог бы написать книгу, мог бы написать ученый трактат, и ездить с лекциями по городам и деревням. Но если ваша жена может одной рукой оторвать вам голову, то единственное, что вам остается — это молча искать тапочки.
На улице было холодно. Лаки поежился, запахнул поплотнее куртку из парусины, зевнул, прикрывая рот рукой. Где-то распевались первые петухи. Они были в курятнике, им было хорошо. Они жили с нормальными, мирными, тихими курами, ходили, гордо распушив рыжие, как жар в печи, перья, и никого не слушались. Петухи пели по утрам и были счастливы. Лаки петь не хотелось.
Прошагав по пустым улицам через весь город, Лаки остановился у знакомой двери. Подождал, набираясь наглости, потом тихонько постучал.
— Прис! Эй, Прис, ты спишь?
— Входи уж, — дверь распахнулась и Присцилла в короткой, едва прикрывающей бедра ночной рубашке отошла в сторону, пропуская Лаки в дом. В коридоре было тесно, по углам громоздились какие-то железяки, палки и мешки с ветошью, от которых густо и мерзко воняло мышами. Лаки никогда не спрашивал, что это за барахло и откуда оно взялось — боялся, что ответ может его сильно разочаровать.
— Привет. Чего так рано встала?
— А я и не ложилась. Тебя ждала.
— А. Ну извини. Так что, согласна? Скажи «да», и я баиньки пойду.
— Нет, так не годится. Ты давай все по порядку говори, торжественно, — и Присцилла усмехнулась так злорадно, что Лаки сразу вспомнил, кто тут Самое Страшное Порождение Бездны, а кто должен в кроватке спать.
— Присцилла, ты — чудовище, порождение зла и нет тебе места среди людей! Выходи на честный бой в чистом поле и да восторжествует истина! — заученно отбарабанил Лаки, тоскливо глядя в затянутый паутиной угол.
— Все?
— Да.
— Хм. Мне казалось, прошлый раз длиннее было. Ты что, мухлюешь?
— Нет! Точно так же, мне эта дрянь ночами снится уже! Я ее и спросонья рассказать могу, и с бодуна, и в горячке. Кстати, о горячем. У тебя чай есть?
Вскоре Лаки сидел на колченогом табурете и прихлебывал из чашки что-то горячее и пахнущее мятой. Рядом на столе лежали два черствых коржика и один сушеный абрикос.
— Ну так что? Согласна?
— Нет.
— Ну Прис! Вы издеваетесь обе, что ли? Сколько я так туда-сюда шляться буду? Да надо мной уже весь город смеется! Ну заканчивайте уже этот балаган, мочи же никакой нет!
— Нет. Я буду сражаться только с достойной воительницей. Так этой своей белоглазой мымре и передай.
— Среброглазой.
— Без разницы.
— Слушай, ну вот объясни ты мне, что тебе не нравится? А? Вот что? Где ты лучше-то найдешь? Сама подумай. Ты ж тут всю жизнь, как дура, просидишь, рыцаря на белом коне дожидаючись. Нет никого лучше! Не-ту! — Лаки грохнул коржиком о стол, подняв облачко пыли. Из щели в доске выскочил муравей и бросился прочь. Лаки ему от души посочувствовал. Бежать вот так куда-то спозаранку, да еще и не жрамши — это действительно погано. Да. Не поспоришь.
— Нет. У меня с Клер идейные разногласия. Не пойду.
— У тебя — что?!
— С плагиаторами не дерусь. У воителя должен быть собственный стиль, он душу в бой вкладывать должен. А у Клер что? Это ж не воитель, это ж кладбище ворованных техник! И частей тела, кстати!
— Неправда! Это подарки, она рассказывала!
— Ага… Она, значит, рассказывала… Кстати, ты в курсе, что у нее чужая рука? Тебя это не смущает?
— Вот не надо намекать! — Лаки понял, что разгрызть коржик не удастся, и попытался сунуть его в чай, но гадский десерт не лез в чашку. — А, что тебе!
— Сказала — нет, значит — нет. Дай сюда печеньку.
Присцилла отобрала у него коржик, легко разломила на несколько частей и кучкой сложила их на стол. Лаки благодарно улыбнулся. Все-таки полезная в хозяйстве вещь эта клейморская сила. Просто-таки незаменимая.
— Спасибо. Откуда, кстати, коржики?
— Не помню. Нашла где-то. Выбросить хотела, потом о тебе вспомнила — и оставила. Подумала, тебе понравится. Вечно ты не позавтракав бегаешь. Желудок ты себе испортишь, вот что. Зря ты так.
Лаки умиленно улыбнулся. Хорошая все-таки Прис девочка, заботливая. Пряники вот не выбросила, мяту где-то нашла. Если бы не эта ее любовь к ливеру… Вдруг Лаки с ужасом осознал, что это его уже не сильно пугает. Притерпелся за годы. Привык. Человек — он такая скотина, которая ко всему привыкает. Ну кишки, ну ест. И что? У всех свои недостатки. Исли вон тоже ел — а каким рыцарем был! Прямо героем!
— Прис, за коржики, конечно, спасибо. Но я все-таки сейчас по делу пришел. Так что мне Клер передать?
— Я уже ответила. Приму смерть только от меча достойной воительницы. А твоя лахудра пускай дома сидит.
— Ну Прис, ну нельзя же так… Нехорошо это, понимаешь? Клер же обижается. Помнишь, тогда, на холме, когда ты сказала, что с бездарями драться не будешь, развернулась и ушла?
— Потому что я была права! С бездарями драться не буду!
— А на сапоги Мирии зачем плевать было? Ты же хорошая девочка, Прис. Не надо быть такой грубой.
— Они первые начали!
— Прис!
— Что Прис? Что Прис?! Это моя смерть, я сама принимаю решения!
— Ну где я тебе достойную воительницу возьму? Тебе же никто не нравится!
— Почему никто? Тереза, скажем, подошла бы.
— Не хочу показаться грубым — но ты же сама ее убила, Прис. Тебе не кажется, что это немного нелогично? Мечтать о смерти от меча великой воительницы — и, встретившись с ней, тут же разделать ее на жаркое?
— Ну… У меня было плохое настроение. С самого утра день не задался. Увлеклась.
— Увлеклась она. А мне что теперь делать? Где я тебе теперь Терезу выкопаю?
— Место показать?
— Тьфу на тебя. Я не это имел в виду.
Лаки допил чай и грустно заглянул в чайник. Там плавали остатки заварки и две дохлые мухи, на дне колыхался какой-то мутный осадок. Лаки закрыл чайник и решил, что не будет об этом думать.
— Жаль. Клер расстроится. — Лаки поднялся, оправил куртку. — Ладно, Прис, пойду я. Спасибо за коржики.
— Не за что.
Присцилла проводила его до двери, высоко поднимая свечу в металлическом, похожем на неуклюжую миску, подсвечнике. Уже на пороге Прис поймала Лаки за рукав, легонько потянула.
— Эй…
— Что?
— Я тут подумала… Хорошо.
— Что — хорошо?
— Я приду. Ладно. Помашу мечом минут двадцать, может, пару щупалец покажу или еще чего-нибудь по мелочи.
— Правда?! Серьезно?! — Лаки счастливо заулыбался, и Присцилла потупилась, смущенно хихикнула в ответ.
— Ну раз ты просишь… Только сразу предупреждаю — убить себя не позволю. Не для того я себя берегла.
— Да черт с ним, с убийством! Ты главное приходи! А то Клер еще пять техник освоила, три разу пробудилась на пробу и даже медитировать пробовала. Так старалась… Тебе понравится, правда! — Лаки тарахтел, кружил Присциллу по узкому коридору, сметая плечами пыль со стен. Прис смущенно краснела и хлопала коротким густыми ресницами. Наконец Лаки наклонился и звонко чмокнул ее в щеку. — Ты умница! Спасибо!
Он вылетел за дверь и рванул вверх по улице, с трудом удерживаясь от того, чтобы не начать подпрыгивать на ходу. Прис притворила дверь, дунула на свечу и улыбнулась. Прав был Исли. Быть благородной все же ужасно приятно. Прямо феей себя чувствуешь. Прис закрыла глаза, повела плечами — и за спиной у нее зашелестели крылья. Так было еще лучше. Совсем похоже. В точности как фея. Напевая под нос, Прис направилась в комнату. Нужно остатки коржиков убрать, а то мыши сожрут, так и на стол нечего будет поставить, если вдруг гости приключатся.