Подарок №3

[claymoreonestring]

Название: Noblessе oblige
Автор: Йома с фейерверками и шампанским
Персонажи: Исли, Ригальдо, Люсиэлла, Кассандра, Агата, Роксана. Вини-Пух и все-все-все.
Размер: мини, 1866 слов
Категория: джен, гет и слеш косвенно
Рейтинг: R за матюги
Жанр: юмор, драма
Саммари: «Йома фуд». Декабрь. Отчеты. Корпоративы. Пиздец.

— Может, так? — Люсиэлла привстала и, выгнув, как кошка в течку, спину, толкнула Исли еще один эскиз. Тяжелая грудь оттянула свитер, и в вырезе мелькнуло черное кружево бюстгальтера. Исли устало вздохнул. Эта сцена повторялась изо дня в день, и поначалу даже вызывала сдержанный интерес. Сейчас Исли точно знал, сколько именно и каких лифчиков хранит платяной шкаф Люсиэллы, и при необходимости мог бы предоставить их краткую инвентарную опись. К счастью, пока что этот документ никому не понадобился. Хотя бы этот.
— Ну-ка, ну-ка… — Исли пододвинул к себе эскиз. Радостный желтый фон листа перечеркивала кроваво-красная надпись «Йома — вашему дому!» Буквы почему-то щетинились готическим шрифтом, и над ними сияла яркая радуга, вокруг которой парили звездочки, бабочки и что-то еще, опознанию не поддающееся.
— Это что? — ткнул пальцем Исли.
— Это? Полуфабрикаты, — охотно пояснила Люсиэлла, подаваясь еще ближе.
— А почему именно полуфабрикаты? — удивился Исли, с изумлением вдруг узнавая в невнятной хрени мороженые шницели и фаршированный перец.
— Мясо и ливер маркетологи зарубили из-за неэстетичности, а сосиски и колбасу — из-за сексуального подтекста. — Люсиэлла облизала ярко-красные губы, глаза у нее стали томными и жадными. Исли на всякий случай отодвинулся.
— Знаешь, а пускай-ка принесут мне вариант с сосисками. Если это на всех так действует, нужно пускать в работу. Беспроигрышный вариант.
— Да… Сосиска — это всегда беспроигрышный вариант, — выдохнула Люсиэлла, нежно оглаживая наманикюренным пальчиком эскиз.
— А почему шрифт такой? — Исли заворожено наблюдал, как алый ноготь ласкает парящий на радуге мороженый чебурек.
— Работаем с ассоциациями. Все знают, какие у немцев отличные сосиски… — Люсиэлла уже делала эротический массаж голубцу.
— Да. Конечно. А знаешь что? Скажи дизайнерам, пускай они на варианте с сосисками «Дас ист фантастишь» напишут. Работать с ассоциациями — так работать.
Люсиэлла удалилась, покачивая бедрами, юбка на круглых ягодицах при каждом шаге натягивалась так, будто должна была лопнуть по швам. Каждый раз Исли надеялся, что вот сейчас-то нитки не выдержат — и каждый раз был разочарован в своем ожидании. Черт его знает, из чего шили эти юбки, но прочными они были — пиздец.
Когда дверь наконец захлопнулась, Исли устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед внутренним взором кружились сосиски, лифчики и похожие на арбузы ягодицы, обтянутые атласной тканью. На кой дьявол он подписал контракт? Нужно было сразу на порностудию идти. Там если и ебут мозги, то хотя бы не полуфабрикатами.
Пискнул селектор. Какое-то время Исли с ненавистью смотрел на мигающий огонек, потом ткнул в пульсирующую красным кнопку.
— К вам начальник службы безопасности! — даже через динамик голос Агаты звучал так, будто она собиралась ткнуть собеседнику вилкой в глаз. Вот удивительный же эффект. Пока не раскроет рот — роскошная ведь баба. А как только заговорит — все, жизнь насекомых. Богомолы, кара-курты и прочие осы-наездницы. Все же правильно ее из отдела продаж убрали. А то клиенты, говорят, даже интересоваться начали — а из кого, собственно, голубцы? Ногтей в них, случайно, не попадается? Пломб? Золотых зубов? Зря, кстати. ОТК бдил. Ни гвоздей, ни дохлых мышей, ни пломб. За такую лажу Исли драл безжалостно. Качество — это прибыль. А ногти — нет.
— Давай его сюда, — Исли подавил зевок и отхлебнул остывший кофе.
— Приятного аппетита.
Исли поперхнулся и закашлялся. Ригальдо всегда входил бесшумно. Была это привычка или позерство, для Исли так и осталось загадкой. Упреки в подкрадывании Ригальдо пресекал, ссылаясь на армейское прошлое, многолетнюю выучку и неистребимые рефлексы. Вот только рожа у него, когда удавалось все же кого-то напугать, была неоправданно довольной. Что делало уверения малоубедительными.
— Я же тебя просил — не подкрадывайся. Чуть рубашку не заплевал себе.
— Извини. Ковер, — пожал плечами с самым невинным видом Ригальдо.
— До ковра еще полметра. Садись. Докладывай.
— За истекшие сутки происшествий нет! — рявкнул Ригальдо, выкатив ставшие вдруг оловянными глаза и щелкнул каблуками.
— Тьфу ты. Давай нормально, а? Без этого вот твоего... — Исли неопределенно пошевелил пальцами, подыскивая слово. — Твоя задача — не охрана государственной границы, а чтобы канцелярию не тырили. Давай как-то соответственно.
Ригальдо ухмыльнулся, развернул стул и сел на него верхом. При этом его лицо с пробивающейся темной до синевы щетиной оказалось в полуметре от физиономии Исли.
— Так достаточно соответственно?
— Даже слишком. Ты что, дома не ночевал?
— С чего ты взял?
— Вид у тебя… не того.
— Да что ты понимаешь в стиле. Это голливудская небритость, мать ее. Легкая небрежность придает образу уверенность и шарм, все дела.
— А-а-а… Ну раз уверенность и шарм — тогда другое дело. А перегаром чего несет? И засос на шее.
— Европа на рабочем месте спит, — находчиво и дипломатично ушел от ответа Ригальдо.
— Вот и молодец.
— В смысле?
— В смысле, быстро работает. Все успевает, еще и на поспать время остается. Мне бы так, — завистливой вздохнул Исли.
— Так запрись и спи. Кто тебе не дает-то?
— Ты, например. Люсиэлла. Агата. Еще с полсотни долбо… коллег. Ну и чувство ответственности, конечно. Куда ж без него. Сотрудники «Йома фуд» душой болеют за корпорацию.
— Ну да, ну да. То-то тут все такие душевнобольные. Так что, не будешь Европу премии лишать?
— Да ну ее. Пусть хоть один человек тут счастливым будет. Чем еще порадуешь?
— Рифул спит с Дафом.
— С охранником, что ли?
— А ты еще Дафа знаешь?
— К счастью, нет. Одного более чем достаточно. А зачем?
— Что зачем?
— Зачем спит?
— А я знаю? Мне что, подойти и спросить? Может, вкусы у человека такие вот странные. Кто-то беляши молоком запивает, кто-то караоке любит. Тебе не пофиг?
— В обще-то, пофиг, конечно. Так, любопытно. Вот везде же — у мужика должно быть то, у мужика должно быть это… Картерный рост, развитие, цели в жизни. И тут вдруг Даф. Да это же самое большое одноклеточное в мире. Ты что-нибудь в женщинах понимаешь?
— Понимаю. За мужчиной женщина должна быть, как за каменной стеной. Вкурил?
— А, в этом смысле! Тогда да. Даф — гранит.
— Глыба. Базальтовая.
— Непрошибаемая.
— Хоть лоб разбей.
— Значит, Рифул любит надежных мужчин, — подвел итог Исли. — Вот кто бы мог подумать?
— Ну, знаешь, глядя на тебя тоже никак не подумаешь, что ты с малолеткой и мужиком живешь.
— Присцилла совершеннолетняя.
— Угу. А то.
— А Лаки съедет, как только найдет работу.
— Да, да. Я ж не спорю. Может, сходим куда-нибудь вечером?
— Нет.
-Могу побриться.
— Блядь. Хоть ты не доставай, а? Мало мне Люсиэллы?
— Вот чем я хуже Лаки?
— Да причем тут Лаки! Живет он у меня! Просто живет!
— И я могу.
— Ригальдо. Нет. По буквам. Николай-Ебать-Теорминатор.
— Что-что? Как ты сказал? Ну-ка повтори!
— Да отвали ты!
— Нет! Не отвалю! Эти ассоциации не случайны, я тебе как специалист говорю.
— В чем? В терминаторах?
— Нет. И не в Николаях. Так что, сходим куда-нибудь?
— Блядь. Ригальдо.
— Ладно. Понял. А когда Лаки съедет?
— Ригальдо!
— Все, все! Проехали. — Ригальдо поднялся, одернул встопорщившийся от странной позы пиджак. — А ты не поэтому насчет Дафа так расспрашивал?
— В смысле?
— Ну, я вот подумал… Ебать терминатор — это ж как раз он и получается.
— Нахер пошел! — рявкнул Исли, багровея.
— Да я бы с радостью, — нахально осклабился Ригальдо и гордо прошествовал к двери. Стул так и остался стоять посреди комнаты. Исли, изогнувшись, попытался подцепить его носком за ножку. Не достал, сполз пониже, потом еще и еще… Наконец, поддел стул мыском туфли и рывком притянул его к столу. Сверху откашлялись. Какое-то время или раздумывал, а не лучше ли окончательно залезть под стол, приговаривая «чур я в домике». Идея была соблазнительной, но в должностные обязанности не вписывалась. Пришлось вылезать.
— Да?
Кассандра стояла, потупившись, прижимая к груди толстую пачку бумаг.
— Что это?
— Накладные. Платежки из бухгалтерии. Чеки. На подпись, — она отчаянно покраснела и бухнула документы на стол. — Вот.
Бочком, опасливо придвинулась поближе, разбирая бумаги, склонилась над плечо, навалилась маленькой твердой грудью.
— Вот тут подпишите, где галочка. И тут. И вот тут.
Она перекладывала бумаги из одной стопки в другую, елозя по Исли неумело и старательно, как студентка консерватории — по шесту. Костюм у Кассандры был дешевый, лацканы пиджака нелепо топорщились, подчеркивая вопиющую пустоту под ними, а стрижка выглядела так, будто волосы не срезали ножницами, а отгрызали зубами. Впрочем, у этого тоже наверняка было какое-то красивое название. Вроде голливудской небритости. Голливудская потрепанность? Голливудская аллопеция?
Исли размашисто подписался на последней платежке.
— Все?
Кассандра стояла рядом, колупая пальцем стол.
— Кассандра?
— А?
— Все? Или еще что-то?
— Все… — заворожено протянула она, глядя Исли куда-то в район правой ключицы.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — Кассандра бессмысленно передвигала бумаги по столу, равняя и вновь рассыпая стопку.
— Тогда можешь идти.
— Да. Конечно. Я… уже, — она сгребла в охапку документы и метнулась к двери, безжалостно вбивая каблучки в ковер.
— О боже, — с чувством сказал Исли закрывшейся двери. — Уволюсь нахуй и пойду снимать порнофильмы. Там хорошо, там все и без меня заебанные.
Мигнул селектор.
— Что еще?!
— Роксана, — коротко отрубила Агата, и огонек погас. Ага. Роксана. Да уж, тут, в принципе, можно больше ничего не уточнять.
Роксана вплыла в дверь, застыла, позволяя в деталях рассмотреть все изгибы и впадины. И головка — чуть набок, в самом выгодном ракурсе, ротик приоткрыт, легкая полуулыбка. Исли с трудом подавил желание спросить, долго ли она позировала перед зеркалом, отрабатывая мизансцену. Чего спрашивать-то? И так видно, что долго.
— Да?
— Профсоюз предлагает провести корпоратив в «Пробуждении». Как вам идея?
— Корпо… а, да, точно. Новый год же. — Исли растянул губы в деревянной улыбке и мысленно ударился головой о стол. — Отличная идея. Уютное место.
— Да. И недорого. Вот примерное меню, — Роксана положила на стол исписанный ажурным бисерным почерком лист бумаги, — вот список сотрудников, галочкой отмечены добровольцы.
— Какие добровольцы?
— В организации праздника. Конкурсы, Дед Мороз, Снегурочка. Кстати, это я. Как вы думаете, у меня получится? — Роксана выпятила немаленькую грудь и сложила губы трубочкой, будто для поцелуя. Кажется, этого персонажа детских утренников она представляла как-то уж сильно оригинально. Видимо, имело место творческое переосмысление. Ну или мы все тут ебанулись, — с каким-то даже весельем подумал Исли, одобрительно кивая Снегурочке.
— Отлично. И подарки.
— Да. Обязательно. Мы тут подумали, что будет очень интересно, если все придут в костюмах. Сделаем бал-маскарад. Как вам идея?
— Замечательно! — после Снегурочки Исли было уже море по колено. — Гениально! Я только за!
Роксана кокетливо взмахнула ресницами, поправила прядку волос.
— Может, вы будете Дедом Морозом? Мне кажется, у нас будет отличный тандем.
— Нет, ну что ты, Роксаночка. Ну какой из меня Дед Мороз?
— Нет? — разочарованно протянула она, наматывая локон на палец. — Жаль. А кем же вы тогда будете?
— Я? Конем, Роксаночка, конем.
— Конем?
— Да. У меня и пальто есть. Гениальный план, все утверждаю, донеси до коллектива. Твори! — Исли патетическим жестом простер руку, ненавязчиво указывая ею на дверь. Роксана обиженно надулась, но вышла, оставив листик с меню на столе. Видимо, для официального заверения подписью. Черт его знает.
Исли откинулся на спинку кресла, ослабил галстук и двумя большими глотками допил кофе.
Зажужжал мобильный.
Сука.
Скрипнув зубами, Исли дотянулся до бодро скользящей по лакированному столу к краю пакости и взглянул на экран. Ригальдо. Да какого?..
— Что? — рявкнул он в трубку, выбивая свободной рукой из пачки сигарету.
— Я насчет корпоратива.
— Что еще?
— Не вздумай притащить на него Присциллу. Это статья. Кто-нибудь стуканет — и все, прощай, карьера, здравствуй, Дальний Восток.
— Присцилла. Совершеннолетняя.
— Да-да. Я помню. Я тебя предупредил.
Исли нажал отбой и швырнул трубку на стол. С изумлением посмотрел на сломанную пополам сигарету, метнул ее в урну.
Замигал селектор.
— Кто?!
— Мантис. Говорит, что не успеет до праздников сеть протянуть, ему рук не хватает. Пускать? Шеф, вы там? Шеф!
Исли сложил руки на столе, лег на них лбом и закрыл глаза.
— Господин Илси? Шеф?
Мысленно он видел заявление на увольнение, гостеприимно распахнутые двери порностудии, слышал крики «Мотор!» и вдохновенные стоны актеров. Это было чудесно. Обнаженные тела сплетались перед камерами, режиссеры ставили мизансцены, операторы кружили, выбирая ракурс. На порностудии все страстно, радостно, искрометно ебали друг друга. И никто, — никто! — не ебал Исли. Это был рай.
Скрипнула дверь, прошуршали шаги.
— Шеф, это я… Насчет сети, — пробасил над головой Мантис. — Там того. Этого.
Исли вдохнул. Выдохнул. Улыбнулся и поднял голову.
— Рассказывай.