Автор: Йома-с-торчащими-рогами
Размер: ~15 500
Персонажи: ОМП, ОЖП, много ОМП, ОЖП и НЁХ (О и С); а также рендомная блондинка (с) по имени Мирия, (АУ!)Денев, (АУ!)Хелен, (почти не АУ!)Галатея и два мужика, которых зовут Кронос и Ларс
Категория: джен
Жанр: быт, юмор, немного драмы; ВАУ (вообще АУ) авторский мир, элементы кроссовера с "Клеймор", квайданами, всевозможным киберпанком (от Geist до GiTS), "Башней" Бродского и фильмами Йоса Стеллинга
Рейтинг: не меньше R
Краткое содержание: деревня Инунаки - мистическая деревня, которая полностью изолирована от других деревень и стран. На входе установлен знак "Законы Японии здесь недействительны". Жители специфические, например, каннибализм и убийство для них в порядке вещей. В деревне нельзя использовать мобильник и другие электронные устройства. Есть старые магазины и телефоны-автоматы, но позвонить никому нельзя. Многие попадали в эту деревню, но никто еще не вернулся (вольный пересказ городского японского фольклора).
Примечание: если бы я могла, я бы сняла сериал. Будь у меня в кармане группа людей нужного калибра, немножко денег на сеттинг и суперкрутая камера, я бы непременно так и сделала; но, к сожалению, ничего этого у меня нет. Поэтому я написала самую настоящую пилотную серию — в ней есть большинство основных персонажей, заложены основные сюжетные линии, и даже имеются некоторые объяснения и обоснования. Все остальное - атмосфера и треш, без раздумий и философии. По-моему, так и должно быть; да пребудет с нами Линч.
Предупреждения:
Дисклеймер: я признаю и соглашаюсь с тем, что текст содержит многочисленные апелляции к людям с высшим филологическим образованием и множественные игры с языковыми тропами. Это запланированное поведение (с)
От автора: ПРОСТИ, ЗАКАЗЧИК!!! Автор исполнил свою заявку вместо твоей. Я не знаю, как так получилось; давай его отшлепаем. Догадываюсь, что сфера твоей максимальной любви лежит вне этого сектора; но после твоих зажигательных идей, чего именно делать не надо и как оно еще бывает, руль моего "Титаника"
Совершенно не обязательные, но проясняющие общий треш комментарии (по мере появления в тексте)Трискелис - это вот.
18 градусов содержит условный портвейн в вакууме.
Картошка - это не из военного жаргона, а из старого анекдота про мужа в отпуске и трех любовников в мешках Мой герой тоже большой любитель сократить фразу "тут идет ответ по умолчанию".
Вот так выглядят резисторы.
Загоны про H2O, D2O и иже с ними можно почитать тут, тут живет йодид калия, а тут - трийодид азота (здесь можно посмотреть занимательную сделай-самку про него).
О перечне видов для уникальных созданий можно почитать у Кортасара по Ctrl+F "Их вера в науку".
Краткая справка о склеропротеинах находится здесь.
читать дальше
Вступление к трейлеру – купюра под рекламу из режиссерской версии, середина пилотного эпизода.
– …и тогда все женщины поняли, что можно охотиться вместе, и получится ничуть не хуже, чем у мужчин. Они ушли в лес и стали жить отдельной общиной, потом у них выросли члены и появился вождь по имени Акайя. Так возникло первое поселение на месте Инунаки.
Седовласая женщина подняла голову от книги, которую читала вслух, и посмотрела на посетителя через очки:
– Вам чего?
Ксариус старательно поулыбался детям вокруг хозяйки лавки: двум мальчикам, вроде бы девочке и ушастому треножнику.
– Мне бы бутылку-другую. Хочу выпить с друзьями, но не отравиться и вспомнить, как меня зовут, утром.
– Как зовут утром или вообще? – уточнила дама, поправив очки кончиком хвоста.
– Как, у вас только раздельная выпивка? – ужаснулся Ксариус. – Тогда, ммм… а что посоветуете?
– Тогда я посоветую вам записывать такие важные вещи на то, что точно не потеряете за ночь, – сказала хозяйка и красноречиво перевела взгляд всех трех глаз ниже.
– …и тогда все женщины поняли, что можно охотиться вместе, и получится ничуть не хуже, чем у мужчин. Они ушли в лес и стали жить отдельной общиной, потом у них выросли члены и появился вождь по имени Акайя. Так возникло первое поселение на месте Инунаки.
Седовласая женщина подняла голову от книги, которую читала вслух, и посмотрела на посетителя через очки:
– Вам чего?
Ксариус старательно поулыбался детям вокруг хозяйки лавки: двум мальчикам, вроде бы девочке и ушастому треножнику.
– Мне бы бутылку-другую. Хочу выпить с друзьями, но не отравиться и вспомнить, как меня зовут, утром.
– Как зовут утром или вообще? – уточнила дама, поправив очки кончиком хвоста.
– Как, у вас только раздельная выпивка? – ужаснулся Ксариус. – Тогда, ммм… а что посоветуете?
– Тогда я посоветую вам записывать такие важные вещи на то, что точно не потеряете за ночь, – сказала хозяйка и красноречиво перевела взгляд всех трех глаз ниже.
На подходе к деревне было так грязно, словно тут специально отваживали непрошеных гостей. Армейские ботинки утопали по щиколотку, дорога и обочина сливались в одно сплошное темное болото. Чуть ли не посреди грязной лужи стояла серая каменная плита с надписью: «Законы Японии здесь недействительны». От старости камень треснул, и мшистая трещина зеленела ровно между «не» и «действительны».
Сразу за камнем ботинки встали на твердую ровную поверхность, словно под слоем грязи был проложен бетон с тщательно заделанными швами – например, как на взлетной полосе.
– С прибытием, – вполголоса поздравил себя Ксариус.
В деревне было тихо, как и положено ранним утром. Низкие каменные дома соседствовали с деревянными, перед некоторыми был небольшой огород, перед большинством – забор. Улица состояла из одной проезжей части, без тротуара; проводов над головой нигде не было видно. Ксариус прищурился, заметив знак, висевший над входом в узкий боковой переулок. На вывеске была изображена довольно злобного вида голова, наискосок перечеркнутая красной линией. Ксариус поморгал на знак, потом ткнул в него пальцем, заметив краем глаза ботинки какого-то прохожего:
– Это что значит?.. – он осекся: у прохожего не оказалось головы.
– Ох, простите.
Одетая в джинсы и ветровку фигура приостановилась и характерным жестом покрутила пальцем в воздухе там, где мог бы быть висок. Поправив за плечами рюкзак, мужик без головы зашагал дальше по своим делам – возможно, по грибы.
Ксариус почесал щеку и решил убраться от греха подальше.
На следующей улице его внимание привлекла телефонная будка. Неспешно оглядевшись и убедившись, что кругом пусто, и шторы домов плотно задернуты, он подошел и попробовал дверь с пятнами ржавчины. Та со второго рывка подалась, скрипнув на удивление негромко. Ксариус осмотрел телефонный аппарат старого образца и снял трубку. В мембране была мертвая тишина. Провод от телефонной коробки шел не вниз по стене, а вверх, в потолок. Выйдя из будки, Ксариус оглянулся, подтянулся на одной руке и пошарил сверху, собирая на рукав всю многолетнюю грязь. Опустившись на дорогу, он отряхнул куртку и посмотрел на будку с еще большим интересом; потом вздохнул, снова вскинул на плечо большую черную сумку и двинулся дальше. Дороги Ксариус не знал, поэтому поворачивал наугад, иногда принимая решение уже посреди перекрестка. Завернув за очередной угол, он уткнулся во что-то большое и мягкое.
Сверху на него смотрел крупный йети.
– Извините, – наконец сказал Ксариус, остановив руку на полпути за пояс.
Йети рыкнул и схватил его за руки.
– Какой молоденький да пригожий! – зарычало чудовище. – Ты, наверное, проголодался с дороги?
– А… м… мне кажется, это сексуальное домогательство, – пробормотал Ксариус, озираясь в поисках поддержки.
Йети выпустил одну руку и прижал лапу к груди.
– Божечки! Первый человек, который сразу признал во мне женщину! – глаза йети увлажнились. – Меня зовут Марта, – интимно понизило голос чудовище. – У меня самые вкусные пирожки во всей Инунаки!
– Я не люблю сладкое, – беспомощно ответил Ксариус, стараясь не вырываться: маникюр у Марты был… внушительный.
– Я и суп варю! И жаркое делаю! И фирменный жульен с нашими, болотными! И крестиком вышиваю!
– Марта, путник, наверное, пока не зарегистрировался, – вежливо сказали откуда-то из-за спины йети.
Это подействовало неожиданным образом: Марта мгновенно отпустила руки Ксариуса и сделала два больших шага назад.
– Ой, – йети заметно присмирела. – Не подумала. Вечно у меня сердце впереди головы! Спасибо, душенька, ты всегда выручаешь.
– Не за что. – Говоривший вышел из-за Марты и ласково посмотрел на Ксариуса круглыми черными глазами с плоского зеленого лица. – Я ведь права?
– Да, мэм, – осторожно поддакнул Ксариус.
– Повезло тебе, что уже зашел на территорию деревни, – с большим сожалением в голосе сказала каппа в цветастом халате и аккуратно промокнула рот белоснежным платочком. – Я так давно не ела свежих нелегалов.
– Фаина, как ты можешь, а вдруг он ядовитый! – с ужасом воскликнула Марта.
– Все равно уже поздно; что ж, в крайнем случае, сменишь руки. А вам лучше сразу пройти на регистрацию.
– С удовольствием, – с жаром согласился Ксариус, – направьте меня, пожалуйста.
– Как, вы не по приглашению? – удивилась Фаина. Обе – женщины? – переглянулись.
– Вам в Дом, – пискнула невесть откуда взявшаяся ящерица с головой младенца, свесившись с карниза дома. Рот ее был усеян мелкими острыми зубами в два ряда. Ксариус всей кожей почувствовал, как на улице стало больше народу.
– Я просто не очень хорошо понял, как тут пройти.
Что-то сочно и разочарованно причмокнуло над головой Ксариуса.
– У красного дома свернешь направо, а потом налево. Следи, чтобы конечности всегда были слева.
– Мои? – несколько озадаченно переспросил Ксариус.
– Да найдешь ты, – пробасил кто-то из окна; прозвучало это почти как «да пошел ты». – Дом большой и белый, других белых нет.
– Все равно заходи потом покушать, – застенчиво окликнула его вслед Марта. – Мы уже обнялись, теперь вроде как одна семья.
– Спасибо большое, – от души поблагодарил Ксариус; теперь, когда йети больше не пыталась его облапить, в его голосе было куда больше тепла. – Супчик для меня сварите.
Что ответила Марта, он уже не расслышал – кажется, проворковала что-то счастливое.
Возле пятого красного дома после поворота Ксариус порадовался, до чего удачно он встретил местных: похоже, красный цвет тут был в моде, свернуть не там было бы раз плюнуть. Слева на доме он заметил броскую вывеску «Сертифицированные конечности». Вся витрина современного вида была уклеена парными кружками-вишенками с надписями «Купи 2 руки» и «Получи ногу в подарок». На рекламном плакате перед магазином был изображен веселенький трискелис – никогда еще эта фигура не была так уместна и выразительна. Ксариус наугад свернул налево – когда-нибудь все равно нужно было это сделать. Наверное, каждая деревня считала моветоном делать улицы прямыми, и эта тоже не была исключением: изгибаясь и петляя, дорога вывела его на перекресток, где один из угловых домов снова был красным. Ксариус убедился, что за ним никто не смотрит – куда только подевались все наблюдатели с улицы с Мартой? – и повернул налево. Через несколько домов за поворотом он снова увидел «Сертифицированные конечности» – на этот раз они были справа. Он просто развернулся, дошел до перекрестка и повернул от красного дома направо, а потом на ближайшем повороте налево. Ксариус радостно осклабился, заметив через несколько шагов слева знакомый радостный трискелис – похоже, магия путевого указания работала независимо от общего направления. Ему все больше нравилась эта деревня. За каких-нибудь семь-восемь минут он не только дошел до нужного места, но и узнал, как работает местная география – неплохой результат для раннего утра. Поднявшись по ступенькам белого Дома, он толкнул двустворчатую дверь и вошел.
В холле было пустынно и серо, для непонятливых над первой аркой длинной анфилады неуместного готического вида висел плакат: «На регистрацию вперед». Ксариус для забавы переставил слова местами. Проходя под первой аркой, он вытянул руку и постучал по материалу, отозвавшемуся металлическим бряцанием.
– Так и думал, – пробормотал он, скривившись.
Свернув после восьмой арки, Ксариус увидел, что проход дальше перекрыт заграждением с надписью «На регистрацию в дверь слева от вас». Фантазия чиновников, как обычно, уступала любви к сенсовыразумению.
За дверью слева оказался почти пустой кабинет. Посреди стоял непомерно огромный стол, за которым сидел служащий, выглядевший как самый настоящий зомби двухнедельной свежести.
– Вы мне так всю технику размагнитите, – вместо приветствия заявил Ксариус, ткнув пальцем вверх.
– Пользуйтесь термоэлементами, – сказал зомби. Голос у него был под стать внешности: вялый и блеклый. Логику Ксариус тоже улавливал слабо.
На поверхности стола, где можно было без проблем разместить танк, значилось: «Для багажа».
Ксариус дернул щекой и уперся взглядом в немигающие глаза чиновника. Так прошла минута; на второй Ксариус сдался и со вздохом водрузил сумку на стол.
Служащий нажал что-то на своей стороне, и по периметру стола выдвинулась рамочная конструкция характерной формы.
– Эй, я серьезно насчет техники, – запротестовал Ксариус.
– Пользуйтесь термоэлементами, – повторил зомби. Возможно, в его голове осталось не так много фраз для поддержания живого диалога.
Чиновник медленно осмотрел Ксариуса с головы до ног и обратно, глядя своими водянистыми глазами как будто бы насквозь.
– Повернитесь и посмотрите на стену слева от вас, – сказал он через минуту. Ксариус начал догадываться, кто писал объявления для коридора.
Стена оказалась голой. Ксариус старательно измерил ее взглядом, мысленно разделил пополам, натрое и на семнадцать неравных частей и вписал в каждую слово «йух» под углом шестьдесят три градуса к плоскости пола.
– Повернитесь и посмотрите на стену слева от вас, – снова сказал зомби.
Ксариус повиновался и повторил процедуру; наличие в этой стене двери спасало от чувства дежа-вю. Когда чиновник в третий раз произнес свою фразу, Ксариус просто отсчитал нужный промежуток времени и развернулся лицом к столу.
Кажется, зомби не возражал против действий без команды. Он снял ухо, вынул из головы свернутую в рулон бумагу, сунул ее в чпокнувшую трубку сбоку от стола и приладил ухо на место.
– Пневмопочта? – заинтересованно спросил Ксариус.
Служащий никак не отреагировал. Стол опустился под пол вместе с сумкой Ксариуса.
– Вам выдадут ваши вещи на месте заполнения формы, – сказал зомби.
– А что в бумаге? – наугад спросил Ксариус.
– Полное описание вашего физического тела.
– …Хорошая альтернатива анальному досмотру, – одобрил Ксариус после заминки.
Он немного постоял, разглядывая служащего и ожидая какой-нибудь реакции. Видимо, у зомби прогружалось.
– Теперь пройдите на заполнение формы, – наконец разлагал чиновник.
– Я бы предпочел блондинку, – сообщил Ксариус, чисто из интереса: что будет.
– Прямо по коридору до поворота направо, третья дверь справа, – ответил служащий, секунду подумав. – Еще предпочтения есть?
– Чтобы она со мной пообедала, – усмехнулся Ксариус. – Или хотя бы была не против.
– Указания не меняются, – известил его зомби. – Удачного заполнения. Добро пожаловать в Инунаки.
По представлениям Ксариуса, это должно было быть началом цикла… но кто их знает, деревенских программистов.
В типичном бюрократическом кабинете за офисным столом уже нормального размера сидела хорошенькая блондинка с очень строгим лицом. На стене над ее головой висел плакат, видимо, уже другого авторства: «За неправильный ответ будешь гнить в тюрьме пять лет». Красные флуоресцирующие буквы бросали отблески на плечи серого делового костюма, удачно имитируя погоны.
– А при аресте вы танцуете? – Ксариус кивнул на плакат.
– Я не танцую, – сурово ответила блондинка. На табличке на краю стола красовалось «Мирия». Ксариус нашел вырез костюма не особо большим, но удовлетворительным.
– Но обедаете?
– Обедаю, – похоже, она даже не удивилась.
В углу он заметил свою сумку, но не спешил к ней подойти, с интересом изучая источник света.
– Газом пользуетесь или электричеством?
– Радиолюминесценцией, – сухо сказала Мирия. – Времена трития давно прошли.
– А когда на улице темно, что делаете? – не унимался Ксариус.
– Освещаем радиолюминесцентными элементами.
– Тогда секунду, – что-то сообразив, сказал Ксариус. Он сунулся в сумку и пошарил внутри.
– Какое право вы имеете похищать мое имущество! – возмутился он. – Вы изъяли все мои аккумуляторы!
– Пользуйтесь термоэлементами, – сказала Мирия.
– Да, я уже слышал это… Хорошо, я понимаю, это как–нибудь связано с охраной природы или религией, но красть-то зачем?
– Батарейками пользоваться запрещено.
– Почему? – поразился Ксариус. – У них же нет никакого излучения. И это не батарейки.
– Вам не нравятся наши законы? – спросила Мирия; это звучало без вызова, по-анкетному.
В руках у нее была ручка, нацеленная на какую-то графу в бумагах.
– Я их не знаю, – уклончиво сказал Ксариус.
– Батарейками пользоваться…
– Я понял! Мне не очень нравится, но я потерплю. Я не люблю вегетарианцев, но не требую их уничтожить – что-то в этом роде.
– Можете не есть, – рассеянно посоветовала Мирия, явно довольная ответом в целом, и поставила у себя галочку. Ксариус подумал, что ослышался.
По крайней мере, разговаривая, Мирия не сутулилась, а в вырезе была отличная в меру тонкая белая блузка.
– Вы принимаете ваше имущество обратно?
– «Обратно»?.. Ну да, принимаю.
– Тогда переходим к заполнению формы.
Мирия отложила верхний лист, и Ксариус узнал бумаги, которые уже заполнялись служащим-зомби.
– Имя, фамилия.
– Ксариус Пола.
– Цель прибытия.
– Проживание.
– Ваши отклонения?
Ксариус скользил взглядом по обводам бюста служащей.
– Курение в незаконных местах считается?
Он быстро протянул руку и остановил пальцем ее ручку.
– Вы совсем не шутите? – спросил он, глядя ей в глаза.
– С новичками нет, – все так же сухо ответила Мирия.
На бумаге осталась буква «к». Мирия оценила объем уже заполненной части и поджала губы.
– Каннибализм? – предложила она.
– Иногда, – лениво улыбаясь, ответил Ксариус.
– Как часто?
Он недоверчиво посмотрел на нее. Мирия нетерпеливо пояснила:
– Вам потребуется специальное разрешение. В нем будут указаны частота и рацион, а также некоторые стандартные инструкции по выбору места и времени…
Ксариус дернулся на слове «стандартные», но успел снова придержать ее ручку.
– Я к этому не готов, – пояснил он извиняющимся тоном.
Мирия вдруг скупо улыбнулась.
– Понимаю. – Она сложила бумаги в конверт и протянула Ксариусу. – В течение недели заполните форму; уделите особое внимание пункту «Отклонения». За неправильное заполнение, то есть за указание неверных сведений, вас уничтожат без возможности восстановления.
Ксариус сделал сложное выражение лица, переваривая информацию.
– Например? – уточнил он.
– Частично переработают, частично скормят.
– Приглашение на свидание, тем более с обедом, вы тоже рассмотрите как неуместную – в данных обстоятельствах – шутку? – невесело усмехнулся Ксариус.
Мирия окинула его крупную фигуру оценивающим взглядом.
– Поговорим об этом после заполнения, – сказала она, и прозвучало это даже почти игриво. – Кроме того, пока мы не получим вашу заполненную форму, вас будут регулярно проверять в любое время дня и ночи при любых обстоятельствах. За оказание сопротивления или отказ от проверки никаких мер не последует, но в случае невозможности провести проверку наши бойцы расстроятся и, скорее всего, при следующей проверке будут более агрессивны.
Ксариус вздрогнул.
– Бойцы?
Мирия вроде бы даже удивилась.
– Разумеется. Вы ведь не заполнили форму и ничего не указали в пункте «Отклонения». Мы вправе предполагать самое худшее и быть готовыми.
– Как сочетается ваша забота о безопасности оформленных жителей и разрешение на каннибализм? – полюбопытствовал Ксариус.
– Если вы станете полноценным членом нашей общины, то сможете узнать об этом сами. Лично я никакого противоречия не вижу.
Ксариус с трудом сдержался: видно было, что ему хотелось развить эту тему.
– Где вы планируете жить?
– А где можно?
На лице Мирии промелькнуло что-то вроде «понаехали тут в нашу нерезиновую Инунаки».
– На западной окраине есть заброшенные дома, некоторые из них регулярно пустуют.
Ксариус подождал, не скажет ли она о причинах – конечно, не сказала.
– Вообще-то я думал про гостиницу, но учту ваш совет, спасибо. – Он широко улыбнулся и встал. – Я приду к вам через неделю, но, может быть, встретимся и раньше.
– Я работаю, когда открыт Дом, – ответила Мирия. Судя по всему, с намеками у нее было так же, как с шутками. – Рекомендую соблюсти срок.
Он уже открывал дверь, когда Мирия вдруг спросила его:
– Чем вы собираетесь заниматься?
Ксариус обернулся и безуспешно попытался мимикой спровоцировать реакцию – хоть какое-то пояснение, почему служащая спросила об этом только сейчас.
– Думаю, устроюсь в ювелирную лавку, – наконец предположил он.
– У нас нет ювелирных лавок, – сообщила Мирия приговорным тоном.
– Да? – Ксариус ухмыльнулся почти от уха до уха и бросил на бюст Мирии последний плотоядный взгляд. – Значит, я сорвал куш.
Дом был старым, но крепким, с традиционной лавкой за сплошными ставнями на первом этаже. Ксариус остановился и стал разглядывать серые доски. Вывески ни на доме, ни на тротуаре не было; прохожих для наведения справок – тоже.
Ксариус наклонился, пытаясь что-то разглядеть через щель в ставнях, выглядевшую самой заманчивой.
– Новенький, малыш? – вкрадчиво спросили сзади.
Худощавый старик ростом под два метра, одетый в приличного вида брюки и жилет поверх джемпера, покачивался с пятки на носок.
– Лавка закрыта, – информативно сказал он.
– И давно? – поинтересовался Ксариус.
Старик остро глянул на него.
– Три месяца и восемь дней. Это мой дом; я, видишь ли, заинтересован в точном сроке для взимания платы с арендатора.
– Он планирует вернуться? – спросил Ксариус.
Хозяин дома иронично приподнял бровь.
– А ты, малыш, к кому: к нему или ко мне?
– Наверное, к вам, – признал бессмысленность праздного интереса Ксариус. – Хочу открыть ювелирную лавку, ищу место.
Старик сунул большие пальцы в петли ремня и, как показалось Ксариусу, как-то пошевелил при этом жилеткой.
– А ты откуда прибыл?
– Из Найроби.
– Далекая страна, – явно удивился старик и что-то прикинул в уме. – Ладно, сдам тебе лавку. Первый этаж, окна на юг, французские ставни; все, что найдешь внутри, твое – только не уноси.
– Да мне много не надо.
– Да ну? – усмехнулся мужчина, красноречиво глядя на спортивную сумку у ног Ксариуса. – У меня там нет склада металла.
– И ладно, прикуплю в другом магазине, – нахамил Ксариус.
Старик сделал выразительное удивленное лицо и качнулся на пятках.
– Скажешь, когда найдешь «другой магазин» с болванками для ювелиров, – язвительно заметил он. – У нас торгуют только самым необходимым… или самым приятным.
– А как же всякие милые штучки для домашнего хозяйства и хобби, от скочча до заступа?
– От чего?
– …От скуки.
– Каждый год новое словечко для сплина придумывают, – не одобрил старик. – Если ты не можешь развлечься сам, без личного заступа, тебе придется туговато.
– Но я же могу заказать по почте?
Хозяин поморщился.
– У меня как будто мозг надвое разошелся от твоего «заказать» и «по почте». Почта тут проходит, переписывайся на здоровье; а все заказы только через Дом.
– Вот сейчас у меня мозг это самое, – задумчиво ответил Ксариус. – Дом – это домен или локалка? Что у вас за админ, что выход только через него лично, а почта есть?
Старик посмотрел на Ксариуса как на очень альтернативно одаренного.
– Ты с кем в Доме разговаривал?
– А, точно, – сообразил Ксариус, – это же тоже Дом. С шикар… с Мирией.
– Надо же. У нас обычно после Рафтелы начинают всякую чушь нести, но оно понятно; не знал, что теперь и Мирия так развлекается. Она тебе не сказала про систему заказов?
– Ммм, нет, но я очень старался отвлечь ее от работы, – ухмыльнулся Ксариус. – Она как вообще, отвлекается?..
Старик мельком понимающе улыбнулся.
– Меня-то «отвлекать» не надо… – он осекся и пристально смотрел на Ксариуса, пока тот не пробормотал:
– М-м, ну нет, вас все-таки нет… наверное.
Хозяин покивал:
– Вместо всех тех умных слов лучше б ты выучил слово «извините». – Он приглашающе замолчал.
– Извините.
– Молодец. Если и завтра его вспомнишь, скину пять процентов от аренды. Чтобы купить что-то, что у нас не продается, ты пишешь заявку, в Доме ее рассматривают и выдают тебе заказ… или следуют санкции.
– Ну дела, – изумился Ксариус, – а просто отказать нельзя? То есть, я у них прошу шесть катушек медно-никелевой пары, а меня сажают на трое суток, чтобы не капризничал и нитками пользовался?
– Да, – подтвердил старик, – а что тебя удивляет? Не убивают же. Обычно.
– Так а нельзя просто доставить мои вещи почтой? Я вот налегке приехал, у меня одежды мало, веника нет и за… забыл дома зарядное.
– Купишь или закажешь все новое. Личные вещи не доставляются, таково правило.
– Ну-у, – Ксариус очевидно огорчился. – А как же моя мебель. Шкафы, например. Я буду скучать без них!
– Тут внешний мир никого не интересует, у всех своих забот полно.
– Но у вас же есть железная дорога; далеко до ближайшей станции?
– Никогда ее не видел, но думаю, мне бы она не понравилась, – откликнулся старик.
– А выглядите современно, – укорил его Ксариус.
В ответ старик понимающе усмехнулся:
– Снайпером служил?
– Нет, в танковых.
Хозяин нарочито медленно осмотрел Ксариуса с головы до ног и справа налево.
– Сейчас обидно было, – мягко сказал Ксариус. – Все думают, раз я большой, так только и гожусь рельсы укладывать.
– Ну, тут тебе бояться нечего, – сухо сказал старик вместо извинения, – у нас уже уложены. Хотя если ты недоволен качеством и хочешь переделать, никто мешать не будет… думаю.
Ксариус вздохнул.
– Хорошо, я не буду пользоваться батарейками, есть вегетарианцев, особенно без разрешения, и мне все нравится. Кстати, а где у вас можно питаться? Только не пирожками!
– А-а, вижу, ты уже встретил Марту, – улыбнулся старик. – Добрейшая душа, отменная выпечка. И кстати, отлично вышивает крестиком.
– Да, – неопределенно согласился Ксариус, – мы с ней даже обнялись. Правда, я не понял, должен ли я теперь на ней жениться, она как-то туманно выразилась.
– Жениться на Марте? Ну у тебя и вкус. Это что, в танковых такое прививают?
Ксариус смущенно рассмеялся:
– А, ну нет; а когда я могу въехать?
– Я открываюсь в девять, закрываюсь в пять. И не пытайся примазаться – жить ты будешь отдельно.
– Почти и не пытался, – заверил его Ксариус. – А западная окраина далеко?
Старик открыл рот для ответа, закрыл и внимательно посмотрел на собеседника.
– Ну, тебе там должно понравиться, – наконец сказал он. – Народ… такой. И рельсы тоже где-то там проходят.
Ксариус даже крякнул.
– Не знаю уже, что и делать, раз обида вас не берет. Допустим, последнего встреченного маргинала я съел?..
Старик вздрогнул, и жилетка по бокам уже явно зашевелилась.
– Да делай что хочешь, – сказал он. – Меня Авидус зовут.
– Ксариус Пола.
– Ксари из пола или от пола, не понял?
– …Ксариус.
– Вот так-то. Запомни это имя, малыш, и не щеголяй тут… своей эрудицией. А то пойдешь следом за последним маргиналом.
– Как, сам?.. – поразился было Ксариус, потом замахал руками: – Да, да, я сам разберусь, как ставни поднимать, спасибо!
Авидус улыбнулся:
– Смотрю, и твоя танковая часть была не так плоха. В рабочее время меня можно… где-нибудь найти, так что добро пожаловать.
Судя по остаткам материалов и инструментов, предыдущий съемщик Авидуса был портным или таксидермистом – или, на худой конец, врачом для зомби. Иглы и весь металл Ксариус присвоил, остальное скинул в ящик и затолкал под прилавок – нечего сбивать с толку будущих посетителей. Водрузив на видное место приглянувшуюся ему деревянную голову в оловянной шляпе, Ксариус закрепил наверху откидной ставень-навес, вытащил на улицу небольшой круглый стол, красиво разложил на нем свои инструменты и уселся работать с медной заготовкой в одной руке и напильником в другой.
По крыше зашумело и загрохотало. Что-то некрупное перелетело через улицу и катнулось за конек дома напротив. Ксариус выскочил из-под навеса, поднял голову, вскинул руки и поймал падавшую девушку в охапку.
– Будь осторожнее, девочка, – сказал он, ставя ее на землю.
– Если бы я перегруппировалась для падения с небольшой высоты, как и собиралась, я бы сломала вам руки, – строго ответила девушка, осуждающе глядя на него из-под прямой светлой челки. – Это вам следует беречь себя. И я не девочка, я вам в прабабушки гожусь.
Ксариус молча посмотрел на миниатюрную фигурку, едва достававшую макушкой ему до подмышки, и подхватил ее запястье.
– Потеряла от старости? – спросил он, разворачивая ладонью вниз. На трех пальцах не хватало ногтей.
– Это не ваше дело, – сказала девушка настолько назидательно, что это прозвучало без намека на хамство. – Вырастут новые.
– Во времена моей прабабушки такое перевязывали, – Ксариус и не думал отпускать.
– Собираетесь перевязать меня насильно? Посреди улицы, на глазах у всех?
– Кто девицу перевяжет, тот на дно колодца ляжет?
– У нас водопровод, – задумчиво сказала девушка. – Откуда вы это взяли?
– Так… навеяло. – Ксариус легонько тряхнул ее рукой. – Пластырь или бинт – или заращиваешь прямо на моих глазах.
Девушка посмотрела на него изумленно:
– Вам следовало бы с этого начать.
Она уставилась Ксариусу под мышку, ее глаза словно заволокла дымка. Ксариус смотрел на ее лицо, потом вдруг вздрогнул и перевел взгляд на руку.
Ложбинки на кончиках пальцев подернулись розовой пленкой, потом побледнели, когда ногти набрали толщину.
– Это называется ускоренная регенерация, – возвестила девушка.
– Классно, – ответил Ксариус, все еще держа в руке ее запястье, – а руки так умеешь?
– Если вы попробуете проверить это членовредительством, будь то прямым или косвенным, вас арестуют на шесть дней камерного режима.
Ксариус отпустил с глубоким вздохом.
– Может, я выгляжу как дубина, но я читал книги столетней давности – тогда в обиходе никто так не выражался. Или разговаривай нормально, или как настоящая прабабушка.
– Извините, пожалуйста, я надеялась, вам понравится, – видно было, что девушка расстроилась.
Ксариус сел обратно и снова занялся заготовкой. Девушка вынесла из лавки стул, осмотрелась и уселась к Ксариусу полубоком. Водрузив локти на стол, она подперла подбородок и принялась наблюдать за работой.
– Хочешь колечко? – не отрываясь, спросил Ксариус.
– Нет, я хочу с вами познакомиться.
Видно было, что Ксариус перебрал в уме и откинул несколько вариантов ответных реплик.
– Давай, – наконец согласился он.
– Я Хлоя, – девушка улыбнулась и вытянула узкую руку. Так как Ксариус просто наблюдал, не двигаясь, она интимно погладила его по пальцам.
– Был бы у меня в руке паяльник – не только ногтей бы лишилась, – любезно заметил он. – Меня зовут Ксариус, и я люблю женщин помоложе; бабушки не в моем вкусе.
– Мне очень жаль, я буду стараться, – ответила Хлоя. Черт ее знает, что она там имела в виду. – Но вы ведь любите блондинок?
– У вашего зом… служащего Дома на удивление длинный язык, и как еще не отвалился. Люблю, но более строгих и… – Ксариус неопределенно обрисовал рукой арбуз возле груди. – Если завтра тебя будут звать Мирия, и у тебя будет ее фигура, готов передумать насчет возраста.
– Правда, вам понравилась Мирия? Это здорово, – заметила Хлоя, явно не обидевшись. – Грудь у нее поменьше, но, может, это особенность вашего зрения – тогда и я ничего. И как, вы на ней женитесь?
– Пока нет, – усмехнулся Ксариус. – Я только позвал ее на свидание, но она сказала, что с обедом не обедает.
– Мирия? – девушка явно изумилась. – Что вы такого сделали, чтобы заставить ее произнести такие слова?
– Ну, она не прямо так сказала, но более чем ясно дала понять.
Хлоя изучающе посмотрела на него, что-то обдумывая.
– Вообще она пару раз обедала с обедом, так что вы ей не особо верьте, – наконец сообщила она.
Ксариус чуть не выронил деталь и раздраженно покрутил плечом.
– Послушай, это все очень интересно, но мне надо работать.
– Вам язык для работы тоже нужен?
– Иногда, вот как сейчас. А еще мне нужна тишина, а ты слишком громко дышишь.
– Я понимаю, – сказала Хлоя, – намеки с первого раза, но вы такой любопытный собеседник, что невозможно удержаться.
Она встала и лучезарно улыбнулась.
– Я еще приду, – пообещала она, махнула длинными прямыми волосами и удалилась.
Ксариус проводил ее взглядом и размял шею.
– Черт-те что, – пробормотал он, снова склоняясь над заготовкой, и в его голосе не было ни тени недовольства.
«Западная окраина» оправдывала свое название: редкие дома разной степени крепости и пустые поля к западу от деревни, ни прибавить, ни отнять. Иногда между строениями были заросшие высокой травой огороды, иногда лежал забор. Ксариус обошел уже домов пятьдесят; некоторые оказывались жилыми, другие лишились крыши лет пятнадцать тому назад, в третьих пол не выдерживал вес Ксариуса. Все они были одинаковыми: не подходили. Ксариус перекидывал сумку, потолстевшую после аренды лавки у Авидуса, с плеча на плечо и продолжил рыскать по округе, пока не наткнулся на отменный экземпляр: старый, но не ветхий, с плотно задернутыми занавесками, облезшей краской, пустынным огородом и неописуемо мрачным видом, настоящее сокровище андерграунда среди тоненьких деревцев. Ксариус проверил, никто ли за ним не смотрит из полуголых осенних кустов, и с третьей попытки и с помощью стамески выломал дверь.
Пол в доме кое-где провалился, но держал, мебель от нажатия рукой не рассыпалась, и даже тканевая обивка сгнила только в одной из комнат, где провалилась крыша. Ксариус почесал щетину и сделал второй круг по дому. Было решительно непонятно, почему тут до сих пор никто не поселился. На третий обход он пинком захлопнул приглашающее открытый люк в уютно освещенный погреб, встал в коридоре и сказал:
– Ну хватит уже. Мне подвал нахрен не сдался, и я не любопытный. Если умеешь еще что-нибудь, давай побыстрее; иначе моя очередь.
Из запыленного зеркала на стене высунулась костлявая рука и вцепилась Ксариусу в плечо. Он рывком отогнул один палец и сбросил ее без труда. В зеркале пошевелились, но на второй заход не рискнули.
– Океюшки, – пообещал Ксариус тоном, не предвещающим добра. – Значит,
теперь я тут живу.
Соседский дом не сильно отличался от его текущего, даже занавески на окнах были задернуты так же плотно.
– Добрый вечер, – крикнул Ксариус погромче и для надежности постучал в дверь кулаком, – я пришел за солью.
Он постоял, мысленно прикидывая внутренний план дома. Выходило комнаты три на первом этаже и четыре-пять на втором, но это смотря какая там была лестница внутри; а еще кладовка…
Дверь распахнулась как от пинка ногой, вынуждая Ксариуса попятиться; на пороге стоял хмурого вида мужчина в трусах и майке, обутый в высокие сапоги. В руках у него был дробовик, а на шее – явный след от удушения.
– Ты кто такой? – спросил он негромко.
– Ксариус, ваш новый сосед, и я уже зарегистрировался, – с легким торжеством ответил Ксариус.
На плечо хмурому мужику опустилась рука, вынуждая его шагнуть вперед; следом показался другой мужчина, с кудрявыми темными волосами на артистический манер. Одет он был в одни тренировочные и оружия не имел, но держался царственно.
Мужчины встали бок о бок и начали изучать Ксариуса. Тот вежливо улыбнулся.
– Можно я его съем? – спросил мужик с дробовиком. Кажется, улыбка навела его не на те мысли.
– Подавишься, – пробормотал второй.
Обратившись к Ксариусу, он сказал, показывая рукой:
– Магазин еды там, соседи там, поезда не ходят.
– Спасибо, – поблагодарил Ксариус, не трогаясь с места.
Они постояли еще немного.
– Чего тебе еще надо? Зачем пришел? – не выдержал мужчина в майке.
– За солью, – повторил Ксариус. – У меня в доме привидения. Слышал, помогает.
Темноволосый мужчина поперхнулся ответом. Он посмотрел на Ксариуса и вдруг неудержимо заулыбался.
– Ты чудак, тебе говорили? – спросил он.
– Ну… – задумался Ксариус и почесал в затылке. – Стоп, а что, есть другой способ, проще?
– Не знаю, – ответил мужчина. – Ларс, принеси соль.
Хмурый мужик подчинился на удивление безропотно. Ксариус взял на заметку.
– Меня зовут Кронос, – представился артистический мужчина, элегантно облокотившись голым плечом о полуоблезший косяк. – Это Ларс, он иногда кажется недобрым.
Видимо, Кронос считал фразу законченной. Доставая из кармана штанов пачку сигарет и прикуривая, он не сводил глаз с Ксариуса; казалось, даже улыбка у него была изучающая.
– Я большой и терпеливый, – поделился в ответ Ксариус. – А почему у вас поезда не ходят? Я хотел на днях к другу в гости съездить, киношку посмотреть; не привык пока к деревенской жизни.
– В гости надо было ходить до того, как сюда приехал, – ответил Кронос. – Зови друга сюда, мы тут ему лучше, чем кино, покажем.
Ксариус встрепенулся, как будто услышал что-то интересное.
– Спасибо большое! – Он потянулся мимо Кроноса и взял соль, задержав руку на пальцах Ларса. – Верну с процентами! Вы сколько процентов любите, шесть, восемнадцать или сорок?
Ларс скривился: кажется, у него случилось несварение мысли.
– На твой вкус, – улыбнулся Кронос. – Мы с Ларсом привередливые не в этом.
Ксариус просиял:
– Отлично! Тогда до встречи.
Отойдя, он развернулся и, оценив отсутствие дробовика в руках Ларса, крикнул, пятясь и все так же улыбаясь:
– Я честно за солью приходил, не знакомиться! Вы чего не подумайте!
Ларс проводил его голодным взглядом.
Кронос усмехнулся:
– А мне понравился. Оставь дверь на ночь незапертой: мне интересно, когда он не выдержит.
Закончив дела по дому, Ксариус сунул за пазуху опустошенную сумку и двинулся в лес. Поплутав там и сям для виду, он взял курс и остановился только тогда, когда впереди в пролеске показался железнодорожный переезд. Не было ни шлагбаума, ни подъезда, ни дороги, ни насыпи – просто пути на темных шпалах, из леса в лес. Торчащий на удивительно ровном черном столбе семафор, казалось, мигал. Ксариус прищурил глаз и всмотрелся. Подождав, он зашагал к рельсам, озираясь – кругом было тихо и пусто, осенний лес просматривался далеко, но все-таки Ксариус был не один. Держась настороже, он подошел к рельсам и встал на шпалу, вдыхая запах черной земли, тусклого металла и сырого дерева. Никто не вышел навстречу из леса, ни с приветствием, ни прогнать; даже птицы не проявляли любопытства. Ксариус пожал плечами, лег на пути и прислушался. Рельсы были мертвы. Задрав голову, Ксариус осмотрелся и не нашел ни одного провода. Он выкопал армейским ножом две небольшие дорожки в обе стороны от шпал; в одном месте его нож наткнулся на что-то тугое, но Ксариус обошел препятствие и продолжил, как ни в чем не бывало. Потом он забросал все землей и напоследок плюнул сверху, выражая все свои чувства. Ксариус прошел наугад в одну сторону несколько часов, то по просеке, то по лугу – ничего не менялось. Дорога была цела, но безжизненна; в лесу кто-то был, но себя не проявлял. Если поезда не ходили сюда из-за обрыва рельс, это можно было выяснить, только построив дрезину или пригнав состав с другой стороны. Не встретив ничего интересного, Ксариус уже по темноте двинулся назад и через каких-то полчаса после семафора набрел на перрон, а затем и на депо – фактически сарай в паре десятков метров от железнодорожной стрелки. Когда он выбрался из строения, на небе уже вовсю светила луна. Побрякивая чем-то в сумке, он шагнул было в лес, потом улыбнулся прямо в темные деревья, погрозил им пальцем и вернулся вдоль путей мимо семафора.
Через какой-нибудь час Ксариуса разбудил такой грохот снизу, как будто целая рота вломилась к нему в дом. Он натянул штаны, сбежал по лестнице и застыл на пороге кухни, сжимая в руке молоток и недоверчиво глядя на двух женщин. Одетые в одинаковую серую форму, они были вооружены мечами, причем одна даже сразу двумя.
– Вы кто такие? – обретя дар речи, спросил Ксариус.
– Денев, – представилась одна из них, потом указала на соратницу: – Хелен.
Та уже прошлась мечом над столом, задевая острием кружки и висевшие ножи, и остановила лезвие возле тумбы.
– Что там?
– Не помню.
Ксариус было шагнул вперед, намереваясь открыть дверцу; меч Денев под подбородком остановил его.
– Что это за мечи? Вы знаете, какой год на дворе?
– Заткнись, а, – Хелен распахнула дверцу и начала шарить внутри.
– Вы можете увернуться от пули в руку или ногу? – спросила Денев.
Ксариус очень задумчиво посмотрел на нее, в его глазах явно читалось «проверьте».
– От двух пуль с разных сторон будет труднее, – наконец сказал он и примиряюще убрал молоток в карман.
– А вам часто доводилось сражаться на мечах? Сможете увернуться?
Денев сделала паузу, как будто и правда ожидала ответа.
– У вас нет опыта – в наши дни ни у кого нет такого опыта, поэтому я имею преимущество.
Судя по лицу Ксариуса, он раздумывал об автоматах, огнеметах и базуках, но сдерживал себя.
На пол летели миски, ведра, садовые и столярные инструменты, покатились колеса с ребордами. Когда, выметенный рукой Хелен, разбился глиняный горшок, Ксариус не выдержал:
– Осторожнее, картошку порежете.
Хелен замерла и повернула голову градусов на сто пятьдесят:
– Здесь нет картошки.
– Да? А, дома всегда хранил там.
– Мудак, – обрезала Хелен. Она встала, обвела взглядом кухню и срубила мечом навесной шкафчик.
Ксариус никак не отреагировал: он с интересом разглядывал их уши.
Закончив с кухней, женщины перешли к другим комнатам. Схема не менялась: пока Хелен громила мебель и потрошила матрасы, Денев контролировала Ксариуса. Он никак не возражал; казалось, он зашел в дом вместе с ними и ждет результатов обыска.
Когда Хелен перевернула стол чуть ли не под ноги Ксариусу, и он молча отошел, Денев задумчиво сказала:
– Впервые вижу, чтобы меч под горлом оказывал такой отличный эффект. А вы еще не верили в его силу.
Ксариус вежливо пожал плечами.
– Хватит вам уже, – недовольно поморщилась Денев. – Очевидно же, что Хелен нарочито груба, и мы проверяем вашу реакцию.
– Я понял, – усмехнулся Ксариус.
– Ну? – подбоченясь, спросила Хелен. – Будешь и дальше смотреть, как я разоряю твой дом, или, может, что-нибудь хотя бы скажешь?
– Это не мой дом, – улыбнулся он. – Я сюда только въехал. Если вы… слишком увлечетесь проверкой моей реакции, перееду в другой.
– Мы и другой обыщем, – сказала Денев.
Ксариус снова улыбнулся в полрта.
– Я и этот недолго выбирал.
– А я-то надеялась поразмяться, – протянула Хелен. – То есть, у тебя к нам даже никаких вопросов нет?
– Почему, есть, – возразил Ксариус. – Гибриды? – и он потрогал себя за ухо.
Женщины застыли и переглянулись
– Больно молод ты такие вещи знать, – пробормотала Хелен.
Ксариус не то двинул головой, не то дернул плечом.
– В части был ксенобиорг. Сломал мне челюсть однажды, – застенчиво признался он.
– Обычно мы таким не занимаемся, – недоверчиво заметила Денев.
– Да, он тоже так сказал. Это вышло практически случайно.
– Мало он тебя гонял, видать, – буркнула Хелен, и непонятно было, довольна она или нет.
– Да мы с ним вообще неплохо поладили потом. Рассказывал, что тут кормежка похуже, чем когда он работал в лаборатории подопытным образцом, и свободы действий меньше, и относятся к тебе как к говну, и техника у нас не очень… в общем, всякое рассказывал. Зато платили на ура.
– И чем у вас все закончилось?
– Не знаю, я вышел в отставку раньше. Лучше быть нищим, чем служить в армии.
Хелен фыркнула:
– Что ты знаешь о нищенствовании? Ты вон даже обут.
– Хелен, – одернула ее Денев.
– А у вас в деревне что, – с живым интересом спросил Ксариус, – правда лучше платят, чем в лаборатории?
Хелен ударила его в лицо.
Второй раз он встретил Хлою на улице, выйдя из Дома.
– Да вы озверели, – негодовал Ксариус. – У вас тут гекатонхейр из первых поколений, еще с радиоактивным ядром, а вы мне батарейками пользоваться запрещаете?
– Вы просили батарейки?
– Ну, почти.
Хлоя посмотрела на него с глубоким сочувствием.
– И не надоест же вам.
Ксариус покосился на Дом, дернул челюстью и промолчал.
– Хоть не посадили, и то хлеб.
– Что вы там делали?
– Отправил письмо другу, написал, как тут все здорово и какие вкусные пирожки. Позвал как-нибудь при случае в гости.
Хлоя тщательно обдумала:
– Формально тут сажать не за что, если только ваш друг не генератор электроэнергии.
– Нет, – улыбнулся Ксариус, – он гораздо лучше.
Некоторое время они шли молча.
– Вчера у вас глаза были одинакового размера, – вдруг заметила Хлоя.
– Да… – вздохнул Ксариус. – Я что-то думал, у ксенобиоргов этический запрет на насилие.
– У некоторых он снят.
– Да?! Вот блин, знал бы раньше…
– Это вы Хелен нагрубили?
– Оказывал всевозможное сопротивление, – кивнул Ксариус.
– Неправда, – возразила Хлоя, – в таком случае у вас было бы гораздо больше повреждений и хотя бы один вывих.
Ксариус изумленно поднял брови:
– Ты хочешь сказать, что по вашим, бабушкиным, меркам это мне еще повезло? Я бы предпочел, чтобы снятый запрет сопровождался лучшим самоконтролем.
Хлоя пожала плечами и вдруг крикнула, смотря куда-то на крышу:
– Эй, ты!
Перед ней плюхнулся сочный зеленый плевок, который от контакта с землей пошел пузырями. В ответ Хлоя выстрелила наверх двумя ногтями с руки. Ксариус уставился на нее, но она уже оттолкнулась и прыгнула на карниз, а оттуда на конек. В какие-нибудь две секунды она скрылась из виду вместе с тем, за кем гналась.
Ксариус открыл было рот, потрогал свой заплывший глаз и промолчал.
Деревенские ходили по свободной стороне улицы, стараясь не свернуть себе шею, пока разглядывали, чем таким интересным занимается Ксариус у себя на столе. Вместо вывески с поднятого ставня свисали красочные кандалы, отжатые у домашнего привидения под честное слово и аванс в подгнившее яблоко. Наконец одна парочка, переминавшаяся поодаль, осмелела и подошла поближе.
– Здравствуйте, – сказал юноша в отутюженных джинсах и идеально белой косоворотке. – Скажите, пожалуйста, вы изготавливаете ювелирные изделия?
Ксариус был готов поклясться, что у парня даже шнурки на кедах были выглажены.
– Да, конечно, – любезно ответил он, отодвинув тиски, плоскогубцы и проволоку. – Хотите посмотреть готовые?
– Мы с удовольствием посмотрим, – ответил юноша. Ксариус стал бояться, что его не хватит на долгую беседу в таком тоне. Он вынес из лавки плоскую коробку, открыл крышку и подвинул ближе к парочке.
– Какие очаровательные, – заметила девушка. Искусная прическа аккуратно прикрывала ей левую часть лица, на которой не было кожи и мышц. – А это нашивки для одежды?
Ее пальчик показывал на ряд маленьких разноцветных узорчатых цилиндров, нанизанных на короткие куски проволоки.
– Это декоративные элементы, которые можно комбинировать, например, в ожерелье или браслет. Очень модно было в Найроби.
– Где это – Найроби? – с интересом спросила девушка. Судя по стилю платья, последний раз она была жива веке в восемнадцатом, не позже.
– В далекой жаркой стране, где много диких и не очень умных военных, – усмехнулся Ксариус. – Зато там можно творчески трактовать достижения современной науки.
– Мы бы хотели что-нибудь парное. Как символ нашей неразлучности, – заявил юноша.
Ксариус посмотрел на сросшиеся пальцы рук, которыми юноша и девушка держались друг за друга, и удержался от комментария. Зато шеи никаких нареканий не вызывали.
– Как насчет парных кулонов? – предложил он. – Стильно и символично.
Когда довольная пара ушла, заплатив половину в аванс, со второго этажа спустился Авидус. Посмотрев на Ксариуса, возобновившего демонстрацию своих ювелирных навыков посреди улицы, он пошевелил жилеткой, вернулся к себе и начал что-то двигать – Ксариус слышал снизу характерные звуки по деревянному полу и старался запомнить их последовательность и место. Наконец старик вышел на улицу и протянул Ксариусу не то часы, не то компас.
– Подарок на новоселье. Эти уже настроены.
– На что?
Старик странно посмотрел на него и потыкал пальцем куда-то по четвертям секторов:
– Увидишь. Держи… в кармане: ничего незаконного в них нет, но и похвалить не похвалят.
Солидные карманные часы полностью исчезли в руке Ксариуса. Он почесал двухдневную щетину.
– Мне нужно в ответ пригласить вас на чашку чая?
– Не лезь в мои дела. Этого будет достаточно, – отчеканил старик.
– Не трогайте мои инструменты, – так же ясно сказал Ксариус.
Старик улыбнулся узкими губами:
– Засекут за электричеством – срок… впаяют. И тебе, и мне тоже, кстати. Я просто убедился, что ты ничего не хранишь. И между прочим, я тоже просил ничего не уносить.
– Да я уже все вернул. У меня отняли аккумуляторы, – с обидой сказал Ксариус. – И что такого в простой гальванике? Может, тут и химия под запретом?
Авидус покачался с пятки на носок, то и дело оказываясь чуть ближе к локтю Ксариуса, чем нужно.
– Только физика, дружок, – наконец ухмыльнулся он. – Встречай знакомую, уступлю место даме.
Хлоя улыбалась, как ни в чем не бывало.
– У меня все в порядке, – сразу заявила она, показывая руку с целыми ногтями, и помахала на прощание Авидусу, отправившемуся по своим делам
– Очень рад, – сообщил ей Ксариус.
– Я думала, вам интересно, – видно было, что она обиделась.
Ксариус расправил плечи и потянулся.
– Вообще-то мне очень интересно, но фингал под глазом удерживает меня от опрометчивых вопросов.
Что-то вспомнив, он сунул руку в карман и проверил.
– Подлец, – пробормотал он.
– Догнать? – на удивление деловито спросила Хлоя.
Ксариус недоверчиво посмотрел на нее, потом хмыкнул:
– Да нет, ничего, я еще сделаю. Надо же, не думал, что ты предложишь.
– Я вообще сообразительная, – похвасталась она.
Ксариус протянул руку и захлопнул коробку с готовыми изделиями.
– Ну что вы, – Хлоя ласково улыбнулась ему, – может, я не служила в армии, но знаю: из такого батарейки не сделаешь.
– Привязались вы к ним, – пробурчал Ксариус. – На вот, поиграйся.
Он выудил из нагрудного кармана плоскую черную коробку и подтолкнул к Хлое, изучая выражение ее лица.
Девушка нахмурилась, поймала предмет, повертела и первым делом отцепила крышку. Ксариус очень довольно улыбнулся:
– И правда умница.
– Он же не работает без заряда, – недоуменно заметила она. – Как я должна с ним играть?
– Можешь одеть его в платьице и построить домик, – предложил Ксариус. – Или искупать в ванной. Мне все равно: как ты верно заметила, без аккумулятора он не работает, так что мне он бесполезен.
– Фу таким быть, – Хлоя погрозила ему пальцем. – Давайте я лучше с вами в «домик» поиграю: хотите супчик? – и она достала из поясной сумки миску с крышкой. – Марта сама готовила.
– Марта? – Ксариус сначала даже не понял. – О! М… а из чего?
Хлоя тонко улыбнулась:
– Я бы съела. Такой ответ устраивает?
– Неплохо, но я бы предпочел подробный состав.
– Ну, тут аш-два-о, дэ-два-о, два-аш-два-дэ-о-два…
– Стоп, ладно, давай не подробный.
– Разная вода, капуста, картошка, морковка, селедка, клюква, йодид калия, лук, сметана и копченые «лесные огурцы».
– Меня вот селедка удивляет, – заметил Ксариус. – Разве она водится в болоте?
– Нет, Марта свежую заказывает в Доме.
Они немного помолчали. Ксариус снял с миски крышку и принюхался: пахло даже безопасно. На черенке ложки была высечена эмблема клыкастой пасти – видимо, фирменная утварь Марты.
– Чем же мне вас удивить, – вздохнула Хлоя, наблюдая, как Ксариус уписывает суп. – Я слышала, что лучший способ укрепить отношения – это удивить, но с вами так непросто. Вас даже мобильник не впечатлил.
– Конечно, нет, это же мой мобильник. Ты мне лучше скажи, откуда тебе известно про ксенобиоргов.
– Но они же издавна существуют, это совсем не современное изобретение, – удивилась Хлоя. – А еще я машину водить умею!
– Ха, машина, – усмехнулся Ксариус. – У меня есть друг, который никогда ни на чем, кроме поездов, не ездит – причем только сам водит.
– И как он по городу передвигается?
– Как и вы по деревне – пешком.
Хлоя помолчала, видимо, старательно представляя себе всю ситуацию.
– А если где-то нет железной дороги?
– Значит, туда нечего и ехать. – Ксариус отодвинул от себя пустую миску, на дне которой тоже оказалась Мартина эмблема, и задумчиво прикарманил ложку.
– Наверное, сэкономил на гараже.
– Трудно сказать, у него в ангаре рядом с домом стоит собственноручно собранный угольный паровоз.
– И что, ездит?
– Говорю же: стоит. Лично я его на ходу ни разу не видел и боюсь даже спрашивать: вдруг покажет. Э нет, – он остановил руку Хлои, – миску я сам отнесу. Завтра. С личной благодарностью!
– Марта будет счастлива, – серьезно заметила Хлоя, – но вы не можете жениться на ней, пока не сходите на свидание с Мирией.
– Ты за Мирию? – удивился Ксариус, снова принимаясь за работу. – Я думал, у тебя своя игра.
– Я поставила на Мирию, – весело улыбнулась Хлоя. – Месячную зарплату. Уж не подведите!
– Или наоборот: теперь я знаю, кого подведу, – ухмыльнулся Ксариус и быстро убрал ногу от пинка.
– Надо было не отговаривать Марту от трийодида азота, – задумчиво ответила Хлоя и пояснила: – Очень уж она хотела произвести на вас впечатление!
Ночью в небе сверкнула вспышка, и через несколько секунд бухнул взрыв. Ксариус вскочил, натянул на себя темные штаны и свитер, вылез в окно и вскарабкался на крышу. Над лесом белела характерная полусфера, по небу расплывалось пятно дыма.
Наутро до рассвета Ксариус оделся потеплее, прихватил фонарик, фольгу, проволоку и плоскогубцы и отправился в лес. Еще не подмораживало, но прелая листва уже не хрустела под ногами. Ни на одном кусте Ксариус не заметил ягод, хотя птиц было на удивление мало. Он шарился по лесу добрых три часа и не нашел ни единого следа ночного парашютиста; но на одной прогалине пахло кровью. Ксариус задумчиво потрогал корни дерева, поворошил листву, осмотрел все полуголые ветки – нигде не было ни пятнышка, ни кусочка ткани, ни стропочки. Он закрыл глаза и принюхался как следует – посторонних запахов тоже не было. По всему выходило, что парашютиста убило дерево: прожевало и проглотило. Ксариус положил к корням небольшой кусок фольги, припечатал ладонью, отошел и стал ждать. С минуту ничего не менялось, потом листок аккуратно всосался в листья. Обождав еще несколько минут, Ксариус разгреб перегной до самой земли и посветил фонариком. Ничего не блеснуло; тогда он кивнул, примотал к стволу у самой земли еще один кусок фольги и тихо сказал:
– Уверен, ты-то не будешь против… особенно если я кое-что подарю тебе.
Лес все так же молчал, как и положено природе.
Ксариус отошел и подождал. Потом еще отошел. Почти скрывшись за деревьями, он издали посветил фонариком и поймал ответный металлический блик.
Завернув напоследок к железной дороге, Ксариус лег на нее и еще раз послушал. Так и не дождавшись ни звуков, ни нападения, он вздохнул и пошел собираться на работу.
продолжение в комментариях