607Миата уходит, когда ей исполняется пятнадцать. На самом деле, конечно, никто не знает, сколько Миате по-настоящему - просто однажды на чей-то вопрос "А сколько ж ей лет?!" Кларисса, замешкавшись, отвечает: "Двенадцать", и с этого дня они начинают отсчет.
- Миата ушла, - говорит Кларисса. Она сидит на ступеньках, подперев рукой щеку, и смотрит куда-то поверх забора. Заходящее солнце окрашивает крыши рабонских домов красным. По земле ползут длинные тени. - Ушла? - говорит Сид, вытирая шею полотенцем, и оглядывается - сначала на один конец улицы, потом на другой. - Надолго? Он только вернулся с площадки, где с утра гонял новичков, устал, как собака, но привычка определенным образом реагировать на слова "Миата ушла" сильнее усталости. Сид бросает полотенце и оказывается рядом с Клариссой, кладет ладони ей на плечи и легонько раздвигает ее колени своим. - Насовсем, - обрывает его Кларисса. Она смотрит ему в лицо снизу вверх, и внезапно кажется очень маленькой - и очень уставшей. Сид думает, что ослышался. - Насовсем - это как? - спрашивает он, продолжая ее тискать: ему не нравится такая грустная Кларисса и хочется расшевелить ее поскорее. - На всю ночь? Она в монастырь пошла? - Она забрала меч и ушла из города, - Кларисса сбрасывает его руки и запахивает кофту на груди. - И я не смогла ее остановить. Сид минуту молчит остолбенело, а потом принимается ругаться так, что чужие куры, забредающие к ним время от времени, торопятся протиснуться под забором обратно на улицу, а в соседском доме закрывают окно. - ...но зачем?! - заканчивает он свою прочувствованную речь. - Вы поругались, что ли?! Миата ушла одна! Да это трендец, ее там сожрет кто-нибудь, или она зарубит кого, или... Ты что тут сидишь на жопе ровно? Вставай, и бегом побежали... - Сид, перестань, - морщится Кларисса. - Все не так, как ты думаешь. Она не одна. - А... - Сид открывает рот, но Кларисса торопится наконец выговориться: - Сначала они сказали мне: "Мы уходим". И еще сказали: "Мы давно это решили". И еще: "Не останавливай нас, или я буду драться". И тогда я решила ее остановить... Но она сказала: "Теперь ты стала уже совсем сильная, мама". И я ее отпустила. Кларисса умолкает. Сид, напротив, повышает голос. В домах через улицу от них закрывается все больше окон. - Короче, - говорит, наконец, Сид. - Собирайся. Вернем ее, а тому козлу, который ее увел, я сверну шею. - Сид, - Кларисса отчего-то принимается хохотать - горько и от души. Зевака, прилепившийся к забору, крутит пальцем у виска. - Кому-кому? - Какого черта ты ржешь? - злится Сид. - Там какой-то козел трогает за сиськи твою глупую девочку, а ты ржешь! Кларисса всхлипывает, почти сгибаясь пополам, и Сиду начинает казаться, что она сошла с ума. - Сид, это не козел, это девочка, - шепчет Кларисса, поднимая на него глаза. И смотрит на него как-то очень печально. - А? - Это девочка. Из последних стажерок, Агнешка. Миата уже давно очень к ней... привязалась. Она хорошая девочка, сильный воин, и уж точно поумней и меня, и Миаты. Сядь со мной рядом, Сид. Миата не одна - и это, наверно, самое главное. И я не думаю, что она вернется. - А... У Сида такое обалдевшее лицо, что Кларисса не выдерживает - подается вперед и обнимает его обеими руками. Он кладет ей ладонь на затылок, ерошит и чуть ли не в первый раз в жизни не знает, что сказать.
- Какая разница, с кем, - говорит он уже глубокой ночью. - Это все равно ненормально, что дети из дома уходят. Разве нет? Кларисса тепло дышит ему в шею и молчит, но он знает, что она не спит. - А ты запер калитку? - спрашивает она невпопад. - Я - нет. - И я - нет.
О, вот ты, оказывается, что написал! *инсайд слегка* Слушай, мне нравится эта мысль. Сделать жизнь Миаты полноценнее и лучше за счет живительного фема. Всеми фибрами одобряю, ваще. Круто.
Я как-то так подвис и, по ощущениям, готов слезы-сопли по лицу размазывать. Оно как-то все мне так очень печально и так... Ну, в смысле, Миата, как мне кажется, явно не осталась бы с рабонской отпешечкой навсегда, причем я даже сам не могу объяснить, почему так. Вроде, морально подготовлен был, а все равно грустно за всех разом. Хотя нет, за Сида грустнее всего. Очень ня текст. Иди сюда, Шань, я буду тыкаться мордой тебе в плечо и грустно вздыхать.
Бальтамос, мрмрмр, спасибо тебе за охуенную заявку, я сам не знаю, как я вылез туда, куда вылез. За Миату я как-то рад, хотя, мне кажется, это не последняя девочка-фрик в ее жизни, и вообще у Миаты в будущем все будет интересно, назло ее печальному детству и отрочеству. А котиков мне жалко самому, оч. жалко. Им бы родить кого-нибудь, чтоб не грустить, да где там.
Почему-то пред взором предстает печальная картина: мир, в кот-м неприкаянно бродят 2 одинокие молодые клейморки. Сид офигенски клевый, он мне уже давно нравится, да и вся их семейка. Агнешка д.б. оч. волевая и ответственная девка, хорошо, что забрала Миату, той нужен более надежный поводырь, чем «мама».
Огогооо, какая прелесть *__* Здесь Кларисса чудесная.)
Спасибо, автор, за доставленное удовольствие)
Читатель
Автор, вы прелестны! Спасибо
не заказчик
Слушай, мне нравится эта мысль. Сделать жизнь Миаты полноценнее и лучше за счет живительного фема. Всеми фибрами одобряю, ваще.
Круто.
Оно как-то все мне так очень печально и так... Ну, в смысле, Миата, как мне кажется, явно не осталась бы с рабонской отпешечкой навсегда, причем я даже сам не могу объяснить, почему так. Вроде, морально подготовлен был, а все равно грустно за всех разом. Хотя нет, за Сида грустнее всего.
Очень ня текст.
Иди сюда, Шань, я буду тыкаться мордой тебе в плечо и грустно вздыхать.
Сид офигенски клевый, он мне уже давно нравится, да и вся их семейка.
Агнешка д.б. оч. волевая и ответственная девка, хорошо, что забрала Миату, той нужен более надежный поводырь, чем «мама».
Китахара, +1 и я подозревала тебя в авторстве.
Каждый в этом каноне по завету Исли и Терезы должен пригреть сироту. Я одобряю!
Меня пугает судьба Галатеи, бгг.
А с Галатеей в моем фаноне все грустно, я твердо уверен, что однажды, защищая Рабону, она погибла, причем по вине людей.