Йома прекрасно понимает, что, типа, война и все такое, Йома сам тот еще вояка, но даже на войне бывают передышки! По всем канонам, перед битвой должна быть Ночь Перед Битвой.
Предлагаем заполнить ее игрой в тру-однострочники!
Пример:
1. Юзер Р. в комментариях задает слово "лес".
2. Юзер Д. (в комментариях же) пишет однострочник любой длины с этим словом, например:
"Маладая кросивая Рифул брила по лесу. Навстречу ей калабок. Говорит не ешь миня Рифул ато прабужусь.
Удивилась Рифул и пазвала Дафа (миня)
Хароший был лесок!"
3. Юзер Д., выполнивший заявку, задает слово "еда".
4. Юзер Г. пишет однострочник с этим словом, например:
- О, так голова тебе не только для того, чтобы еду поглощать!..
5. Юзер Г. задает слово "собор".
6. Юзер С. пишет однострочник, например:
- Мадам, разрешите вас финтифлюкнуть в этом соборе, - начал стройный, красивый юноша, но тут же...
И тд.
Ну как?
читать дальшеКитахара, ключ: абрикос.
Медичка Шани, исполнение:
[абрикос]
читать дальшеВ детстве, еще на человеческой земле - остров, гребаный питомник с работой, жрачкой и жрачкой-которая-тоже-работала Ларс по умолчанию не считал созданным для людей местом - у него была собака, и звали ее Абрикос.
Почему Абрикос, он забыл - она совершенно точно не была ни желтой, не рыжей, да и характер у этой маленькой, черной, как навозный жук, суки был далек от неземной сладости.
Зато Ларс помнил, как, виляя от избытка чувств хвостом, она неслась каждый раз с холма, на котором стоял его дом, облаивая подводы, везущие продовольствие в армию через их деревню - и как, захлебываясь от восторга, норовила вцепиться в ногу коню или разодрать штанину вознице, не боясь ни кнута, ни удара копытом.
Зато Абрикос лучше всех чуяла в незнакомцах шпионов с драконьей кровью, и после того, как нескольких чужаков на пробу забили камнями и обнаружили у них драконьи метки, Ларс даже перестал получать пинки за свою "поганую барбоску".
Восторг, с которым Кронос притащил его наблюдать, как Порождение Бездны развалит Рабону, сцепившись с тем, что вылупится из кокона, напомнил Ларсу восторг Абрикоса, несущегося с холма навстречу очередной телеге.
На Острове, кстати, собак не было, ни одной.
А Абрикос тогда, кажется, так и сгинула, под колесами.
Ключ: разбитый кувшин
Илана Тосс, исполнение:
[разбитый кувшин]
читать дальше- Чтоб тебя, безрукая! - в сердцах кричит отец. - Кринку молока из погреба вынести не можешь, не расколотив! Ох, отдам я тебя черным, ох, отдам; я все грожусь, но скоро и впрямь сделаю!..
Осколки разбитого кувшина плавают в белой луже на выскобленном полу.
Илена просыпается в холодном поту. Все тот же кошмар из года в год, без вариантов.
В заброшенной сторожке посреди леса, где она живет уже вторую ночь, пусто и тихо. Привычно прислушавшись и выпустив тонкую, почти не заметную струйку йоки, Илена успокоенно вздыхает: погони нет. Отправив за ней одну-единственную Рафаэлу, Организация на этом и закончила все преследования. Очень неосмотрительно с их стороны. Хотя безрукая калека атакующего типа и так обречена, но на их месте Илена не успокоилась бы, пока не получила собственную отрезанную голову.
Почувствовав жажду, Илена встает с кровати. На столе - широкая миска с водой и черепками на дне. Илена пьет жадно, по-собачьи лакает, прихватывает случайно губами острый осколок: вода становится солоноватой на вкус. Наверное, она и вправду обречена.
Луч лунного света пробивается сквозь тучи и закрытые ставни и кажется в темноте особенно ярким. Он подсвечивает воду в миске, превращая ее в серебристое молоко, из которого выступают уродливые глиняные осколки. Поддавшись приступу рефлексии, Илена не может не сравнить с ними свою жизнь. Но чуть позже облака расступаются - и под лунным молоком глянцево серебрятся бока выстроившихся на полке вдоль стены других кувшинов. Целых.
Ключ: разведка
Китахара, исполнение:
[раведка]
читать дальше- Разведка, - сказал Рубель, - искусство тонкое и сложное. Не думаю, что вам, птенчики мои желторотые, оно по зубам.
- Нет у птенчиков зубов, - робко вякнули с заднего ряда.
Рубель широко улыбнулся, жалея, что спилил клыки лет тридцать назад, еще в начале миссии.
- Ну-ну, - поощрительно кивнул он. - Конечно, нет у птичек зубов, зато у йома - полный набор. Так что либо будете слушать внимательно, как замаскироваться в расположении превосходящего численностью врага - и в последствии выйти живыми, либо...
Рубель сделал эффектную паузу и развел руками:
- Либо Организация найдет воинов потолковее. Позубастее.
Окинув взглядом аудиторию, Рубель заметил, что одна девочка слушала очень внимательно, цепко всматриваясь в его лицо, на треть закрытое очками.
- Ты, - сказал он, ткнув пальцем в малявку. Она даже не вздрогнула. - Как тебя зовут?
Ученицы снова зашептались.
- Мирия, - она вскинула голову, видимо, пытаясь рассмотреть выражение Рубелевых глаз за темными стеклами.
- Что самое важное для разведчика, по-твоему?
- Ничем себя не выдать, - она ответила так бойко, будто много над этим думала и готовилась заранее.
Либо у Рубеля начиналась паранойя.
Он подумал, что нужно проверить, не отрасли ли случайно волосы где-нибудь на затылке, хотя только в прошлом месяце полил голову раствором кислоты. Было зверски больно, человек бы не выдержал. Два дня пришлось двигаться только по лесу, чтобы ни на кого не наткнуться в таком виде, а потом стало полегче и Рубель прикрыл свежие шрамы: у него слишком хорошая регенерация.
- Да, это важно, - сказал он, вовремя опустив руку, поднявшуюся, чтобы надвинуть шляпу на лоб. - Но главное не это. Главное для разведчика, Мирия - верить. Как только ты усомнишься в успехе, как только решишь сменить того, кому служишь, подумаешь, что, возможно, ты не на той стороне - все пропало. Ты остаешься один во вражеском логове - один против всех.
Мирия кивнула, будто и правда что-то поняла, и Рубель постарался запомнить ее на будущее.
Известий с материка не было второй год.
Ключ: отвар
Медичка Шани, исполнение:
[разведка]
читать дальшеЛаки просится в караул.
- Нечего торчать на виду у этих, на холмах, веселить их. Выбирай пока любую койку, да отдыхай. Понадобишься - позовем, - говорит усатый капитан.
Лаки благодарит и отказывается. Он точно знает, что не сможет сейчас заснуть, а ворочаться в духоте казармы до утра, слушая, как храпят и почесываются во сне умаявшиеся за день стражи и думать о том, что уже завтра - завтра! - произойдет, невыносимо.
Капитан Ганес доедает баранину и вытирает руки о полотенце.
Лаки под столом вытирает вспотевшие ладони о штаны.
Кроме них с капитаном, в зале никого нет.
Ночь - самая длинная ночь в жизни Лаки - тянется болезненно медленно. Оружие начищено, ужин доеден, разговоры не клеятся.
Клеймор разбрелись по холодным каменным залам по двое, по трое.
Лаки остался один.
- А где Сид? - осиняет его вдруг.
Лучше всю ночь слушать болтовню Сида и его скабрезные шутки, чем изнемогать от ожидания - и всех связанных с ним надежд и кошмаров.
Капитан крякает и подкручивает усы.
- Пошел в разведку, - недовольно говорит он.
- За стену?!
- Во двор, - отмахивается капитан. - Иди, парень. Не майся тут.
Лаки выходит в ночную тьму и глубоко вдыхает не по-осеннему теплый воздух.
Пустой темный город лежит вокруг него, будто мертвый, только на зубцах внешних стен горят факелы - и тускло светится самое высокое окно Восточной башни.
Рядом кто-то вздыхает, звякает железом - Лаки вздрагивает и смотрит: внизу, у крыльца, скорчилась белая фигурка - подбородок уткнут в худые колени, длинные волосы занавесили лицо, меч, вынутый из петли, лежит у ног.
Впереди, в темноте, затопившей площадь, тоже прячется кто-то живой: Лаки видит воительницу в черном, сидящую на цоколе фигурного колодца.
- Все хорошо? - спрашивает Лаки, просто чтоб что-то сказать.
Свет в верхнем окошке башни гаснет.
Девушка на краю колодца молча отворачивается, спрыгивает на землю и растворяется в темноте.
С другой стороны улицы приближаются бряцанье доспехов, топот и громкие голоса - слишком радостные, слишком возбужденные для этой ночи.
Белая клейморская форма и неразличимые, темные волосы.
Кларисса.
- Ой, здравствуйте, - неловко говорит она, едва не налетев на Лаки. - Миата, ты еще здесь? Пойдем спать...
- Да, спать пора, завтра трудный день, - Сид, стоя в шаге от нее, ухмыляется - довольно и сонно. Хлопает Лаки по плечу - Лаки выше, поэтому выходит смешно и не обидно. - Хорошей ноченьки, - смеется Сид. У него на спине рубашка выбилась из-под ремня, и перевязь с ножами болтается через плечо - очень вольно.
- Ноченьки, - Кларисса мышкой проскальзывает мимо Лаки в помещение, утягивая за собой мелкую Миату.
- Как... Разведка? - Лаки не хочет, но спрашивает. Просто так.
- О, отлично, - лыбится Сид.
К утру Лаки вырубается прямо за столом, положив голову на кулаки, с мыслью о том, как много народу, оказывается, не может заснуть этой ночью.
Ключ: гнездо
Медичка Шани, исполнение:
[отвар]
читать дальше- Это целебный отвар, - в голосе девушки звучит тщательно скрываемая гордость. - Травы собирала и готовила моя бабушка. Она обещала, что завтра вы будете, как новенький.
Исли кивает и пьет через край - медленными глотками.
- Давайте, я посмотрю вашу рану? - предлагает девушка и тянется к его перевязанной руке, но Исли осторожно отстраняет ее: не нужно.
Девушка чудо как хороша: умненькая, заботливая, не настырная. У нее светлые волосы и спокойные зеленые глаза.
Видно, что вид растерзанного бродяги, ввалившегося на постоялый двор на ночь глядя, потряс ее - но не испугал.
В другой жизни у него бы могла сейчас быть такая невеста. Или дочь. Или внучка.
- Если вам что-то понадобится, зовите, - говорит она, забирая ковшик.
Исли согласно кивает , и, когда она отворачивается, бьет насквозь через ее спину.
Медленно разматывает грязную повязку на плече.
Хорошо, что его ткани больше не имеют свойства воспаляться. Лихорадка, кровотечение тоже ему не грозят. Просто тело, выдержавшее три схватки за два дня, восстанавливается все медленнее.
Отвар - это, конечно, хорошо. Но он устал, а преследователи уже слишком близко.
Больше всего ему сейчас нужна просто пища.
Ключ: на счастье
Китахара, исполнение:
[гнездо]
читать дальшеГолова Денев - у Хелен на коленях, а вокруг - тихо-тихо.
- Знаешь, - говорит Хелен, поглаживая тонкие брови Денев, - жалко все-таки, что мой город разрушили. Я бы тебе показала, где мы со старшим братом играли в детстве. Построили дом на дереве, ну как, дом - хижинку, сверзишься - костей не соберешь. Но мы не боялись. Мама говорили: как два дурака в гнезде. Ругалась, а нам нравилось... Я бы тебе показала хотя бы это дерево, но теперь и города нет... и ничего нет... и тебя...
Денев безмятежна: веки смежены, рот приоткрыт, как будто она сейчас улыбнется и отпустит какую-нибудь тонкую шутку - конечно, не для среднего ума, - только вот белые штаны Хелен намокли от крови.
- Хелен, ну! - орет Мирия откуда-то справа, и звуки битвы налетают шквалом: лязгают мечи, и кто-то кричит от боли, и длинные щупальца Порождения шуршат по земле - вроде бы за воплями не должно быть слышно, а все равно, все равно - с таким мерзким звуком.
Хелен осторожно проводит ладонью по коротким волосам Денев, кладет ее голову на землю, и на лице Хелен - страшная широкая ухмылка.
- Ну, держись, сука, - говорит она, прежде чем броситься вперед.
Чего уж терять-то теперь, в самом деле.
Ключ: ручей
Китахара, исполнение:
[на счастье]
читать дальшеЭто, на самом деле, такая игра.
Если успеешь добежать до калитки, пока за спиной не хлопнут закрывающиеся двери, мама завтра испечет пирог с брусникой.
Если соберешь целое лукошко белых грибов, папа согласится сплести из соломы куклу.
Если сплетешь - на счастье - огромный венок из ста одуванчиков и повесишь на стену в хлеву, в деревню никогда не придут йома.
- Раз, два... три, - сквозь зубы рвано выдыхает Присцилла, отмеряя удары топором. Череп йома - череп ее отца - становится похож на расколотый арбуз: внутри мягкое, жидкое и хлюпает. - Четыре... пять...
Если ударишь десять раз, он никогда не встанет.
Это, на самом деле, такая игра.
Когда крестьяне сжигают и дом с изувеченными телами, и хлев со "счастливым" венком, Присцилла считает про себя - не что-нибудь определенное - просто повторяет цифры.
Если делать это достаточно долго, думает она, кто-нибудь обязательно придет за ней.
Кому-нибудь она - такая - обязательно понадобится, семь, восемь, девять.
Ключ: печенка (исполнялось в итоге также как "печенЬка")
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[печенЬка]
читать дальше- Печенье будешь, девочка? - Галатея протянула Миате печенье.
- Да сколько ж в неё влезает! Всё ест и ест! - пробурчал Сид. - Как в ней это умещается?
- Не ворчи, - Галк толкнул его ногой. - Она ж ребёнок, ей много еды надо.
- Тётя Галатея, - бывшая Номер Четыре дёрнула сестру Латею за подол платья. - А можно я пойду?.. - она ткнула пальцем в сторону кухни.
- Помочь хочешь?
Миата кивнула.
- Ладно, беги: тесто поможешь на кухне месить.
Миата широко улыбнулась и побежала в сторону кухни.
- И всё-таки, несмотря ни на что, она совсем ещё ребёнок, - Сид усмехнулся.
Ключ: кленовый лист
Медичка Шани, исполнение:
[кленовый лист]
бонус:
читать дальше- А чего опять мы? - с подозрением спросила Ноэль. - Автор из года в год считает, что на этой прелой куче больше некому валяться?!
- Забей, - отмахнулась София, многозначительно вертя в пальцах кленовый листик. - Это называется "кинк". Нам же проще.
И, поскольку связанная Ноэль продолжала что-то бубнить, Софи любовно загнала ей в рот кляп и с листиком наперевес приступила к делу...
исполнение:
читать дальшеЭту девицу он запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Прежде всего, потому, что она как-то очень легко оказалась сверху.
- Ну, - сказала белобрысая кукла, хлопая непристойно зачерненными ресницами. - Так ты поможешь мне, или нет?
Кронос лежал, распластавшись на мокрой, пожухлой осенней траве, глядя на тусклое осеннее солнце, а вокруг живописно валялись все его руки и ноги, так замечательно умеющие превращаться в ловкие щупальца.
Солнце заслонила ненавистная белокурая голова.
- Ты решил сдохнуть? - участливо спросила девица, кривя ярко накрашенный рот, и потыкала Кроноса в щеку носком сапога. - Так я тебе не позволю. Будешь лежать здесь, пока раны не зарастут. А потом, пробуждайся-не пробуждайся, выйдет очень смешно: пробудился без рук, без ног! Так, дяденька-атакующий?
Кронос не хотел "без рук, без ног". Черт бы побрал и Ларса и Волле, отлучившихся так невовремя, и эту сатанинскую бабу, подкараулившую его одного, и всю Организацию, выпустившую на охоту это развратное чудовище.
- Что нужно делать? - спросил он хрипло.
- Нужно, чтобы "пробудившийся" кое-кого для меня убил, - сказала эта Роксана, присаживаясь над ним на корточки и упирая лезвие ему в кадык. - Одну слабую, никчемную воительницу. Дуру мелкую. Я приведу ее сюда завтра - а ты разорвешь ее в клочья.
Кроносу стало смешно.
- Завтра, если я смогу двигаться, я буду уже далеко, - искренне сказал он. И тут же пожалел - лицо Роксаны стало задумчиво-одухотворенным. Выпрямившись, она легонько нажала подошвой сапога на трахею Кроноса, и пока он захлебывался кашлем, с противным звуком наколола на меч одну из валяющихся рядом Кроносовых ног. Затем - вторую.
- Отдам завтра, - пообещала она, закидывая меч на плечо, не слушая жалобный вой пробудившегося. - Приползай в то же время. Иначе так и будешь на руках ползать, дяденька-атакующий рукоблуд.
К клинку ее меча прилипло несколько красивых кленовых листочков.
Ключ: замок
Медичка Шани, исполнение:
[ручей] (река)
читать дальше...И тогда Ригальдо прыгнул за ним - в отвратительно-холодную, мокрую воду.
Вода сомкнулась над головой, перед глазами взметнулся водоворот мелких пузырей.
Дыхание перехватило и заложило уши.
Желтое речное дно оказалось совсем рядом, протяни руку - зачерпнешь горсть песка с ракушками.
Желтое дно так и манило лечь на него животом, раскинуть руки и упокоиться навсегда, перестав, наконец, вредить себе и другим.
Мимо лица пронеслась испуганная рыбья стайка.
Ригальдо толкнулся ногами от дна и в два сильных гребка вынырнул на поверхность.
Вылетел, как пробка, и замотал головой, пытаясь вытрясти из ушей затекшую воду.
Не сразу расслышал, что его зовут по имени.
Исли стоял почти у самого берега и без улыбки, сверху вниз (или так показалось?) смотрел на него.
- Здесь?..
Вода была ледяной.
Ригальдо посмотрел вниз, на свои голые, бледные ступни с поджатыми пальцами, сплюнул в реку (плевок красиво поплыл по течению) и хрипло ответил:
- На хуй.
Сверху посыпались камешки, потом шлепнулся сложенный плащ, потом просвистел меч, вонзившийся в глиняную прибрежную землю, как в масло, и следом за ним осторожно спустился Исли - грязный, в лопнувшей под мышками форме с покореженными наплечниками, с ног до головы уделанный брызгами темной крови. Длинные белые волосы слиплись сосульками.
От него пахло смертью, развороченным нутром йома и их кислым запахом. Его собственным запахом.
Ригальдо не надо было смотреть на свое отражение в воде, чтобы знать, что сам он выглядит не лучше.
- Правда? - Исли снял и отбросил наручи, запрыгал по берегу на одной ноге, стаскивая сапог. - А чего так?
- Я не хочу, - улыбка у Ригальдо против воли вышла кривой. - Я не идиот, морозить здесь яйца.
- Да ладно, - Исли повертел в руках покореженный наплечник и зашвырнул его обратно на обрыв. Потащил через голову рубаху.
- Все равно нельзя идти в деревню в таком виде, - донеслось из-под рубахи.
- Пусть видят, что мы старались, - буркнул Ригальдо, старательно глядя на противоположный берег.
- Не увидят они ничего, - возразил Исли, развязывая пояс и нагибаясь, чтобы раздеться полностью. Грязные сосульки волос соскользнули с его плеча, и Ригальдо увидел свежий, сегодняшний шрам, с уже отвалившейся корочкой, но все еще багровой, тонкой кожицей. - Потому что испугаются. И убегут.
К вечеру шрам побелеет и исчезнет окончательно.
Если выпускать силу йома хоть на капельку больше, чем они себе позволяют, можно будет вертеть мечом, не чувствуя его тяжести, как ветряная мельница - так, что никто из чудовищ не сможет к тебе подобраться, и ни одна капля их крови не упадет на воинскую форму.
Если выпускать силу йома так, как хочет сама сила йома, сам станешь чудовищем - кровожадным, вонючим, с темно-фиолетовой кровью.
Ригальдо смотрел, как Исли движется вперед, и речная вод медленно доходит ему до бедер.
Есть шрамы и есть шрамы.
"Мама, - сказал маленький мальчик, показывая на них пальцем, когда утром они шли через эту деревню - в полном молчании, бряцая доспехами, беловолосые, белоглазые. - Это люди?"
- Ну, ты идешь? - в полоборота позвал Исли.
- Я все сказал, - пробормотал Ригальдо.
Теплую воду можно было потребовать в деревне. Целую бадью.
И пиво.
Может быть, целую бадью пива.
Можно было бы напиться, найти на ночь подружку.
Или двух.
- Как знаешь, - пожал плечами Исли, зачерпывая воды и брызгая себе на плечи. - Если меня скрутит судорога, или утащит...
И не договорил - сделал еще шаг вперед и целиком скрылся под водой, только пошли круги по поверхности.
- Чтоб ты сдох, - с тоской сказал Ригальдо, срываясь за ним следом - прямо как был, в штанах и рубахе.
- ...Ригальдо.
Исли стоял почти у самого берега, пальцами расчесывая мокрые волосы, и в кои-то веки смотрел на бултыхающегося Ригальдо без своей улыбки.
Исли был сухощавым, длинным и белокожим, как мраморная статуя, на которых Ригальдо нагляделся в детстве до посинения.
По этой белизне, от самого горла и до паха, через грудинную кость, мышцы и связки живота тянулся сверху вниз безобразный, грубый разрез, заботливо перехваченный крепкими серыми нитками. Частые аккуратные стежки крестообразно сшивали разрез, сдерживая живую плоть там, где она наотрез отказывалась срастаться сама.
Есть шрамы - и есть шрам. У Ригальдо у самого был такой же.
Вот только...
- Вылезай, Ригальдо, - наконец благожелательно сказал Исли. - Я думаю, ты уже достаточно чистый.
Ригальдо отер липнущую к глазам, мокрую челку и поплыл к берегу, представляя, как он сейчас будет держать под водой эту чертову башку.
Тишину над рекой разворало так резко, что Ригальдо едва снова не ушел под воду.
Бабища в синем переднике и с опрокинувшейся корзиной белья, некстати выбравшаяся откуда-то из камышей, орала, как оглашенная.
При этом бабища тыкала пальцем в обернувшегося к ней Исли и его шрам, и щекастое ее лицо выражало ужас и восторг.
Ригальдо зло плюнул попавшей в рот водой и заторопился к берегу.
- Ну, чего орешь, хуя не видела? - рыкнул он, вылезая на берег и сдирая мокрую, липнущую к телу рубаху. Бабища глянула на него мельком и заткнулась, захлебнувшись криком. Повернулась и с неожиданной прытью бросилась прочь, мелькая грязными, выпачканными в глине пятками.
- Думаю, нам уже нет смысла идти в деревню, - задумчиво сказал Исли.
Ключ: сокровища
Шерра..., исполнение:
[сокровища + замок]
читать дальшеЗамок в ночной тьме кажется нереально красивым. У него высокие стройные башни, вздымающиеся к небу и плещущиеся по ветру флаги. На стенах – бдительная стража, в окнах – тёмные силуэты каких-то людей.
Ригальдо плевать на всё: на красоту, на ночную свежесть, на замок и особенно на Исли, который мечтательно изучает созвездия на синеющем темнотой полотне неба.
- Орион, Орёл, Медведица, - меланхолично в полголоса перечисляет Номер Первый и Ригальдо безумно хочется своротить ему голову набок. Чтобы губы в кровь, нос в сторону, глаза – бешеные... Вместо этого Ригальдо мерит шагами полянку рядом с замком и матерится сквозь зубы.
«Какого хера, интересно?» - думает Ригальдо. Почему они торчат в этом грёбаном месте, почему Исли...
В этот миг в замке поднимается переполох. Что-то чёрное и крылатое врезается в стену башни, пробивает кладку насквозь и с воев падает во двор.
Ещё через полминуты Номер Второй явственно ощущает запах крови, а Исли довольно вздыхает. Глаза его серебрятся в темноте осколками лунных монет, а волосы красивые как у какой-то высокородной дамочки.
Или у элитной шлюхи.
Ригальдо скрипит зубами, чувствуя усмешку Номера Первого.
Когда в замке гаснут все огни, Исли поднимается и идёт вперёд, насвистывая легкомысленную песенку. Ригальдо плетётся за ним, продолжая стоить восьмиэтажные конструкции, завязанные морским узлом.
*
Во дворе замка лежат обезглавленные, распотрошённые тела стражи и ещё кого-то из слуг. В самом замке – та же картина. Только тела уже аристократические, в шелку, драгоценностях и бархате.
Сама Присцилла с урчанием что-то пожирает сидя перед дверью. На двери – внушительный замок чёрного металла.
Исли мимоходом гладит пробуждённую по голове и подходит к двери. Достаёт из рукава тонкий серебряный ключик и пытается отпереть замок... Ключик ломается через пару минут.
Тогда Присцилла тянется к замку и отрывает замок вместе с частью двери. Улыбается перепачканным кровью ртом и Ригальдо передёргивает – глаза у девчонки совершенно безумные. Правда, влюблённые... Как у преданной собачонки.
Исли усмехается и распахивает дверь.
Золото, драгоценности. Везде.
Настоящие сокровища... Только Исли не обращает на всё это никакого внимания, а идёт по грудам золота как по грязи. В дальнем углу, у стены стоит серебряный кувшин.
Номер Первый разрывает серебро на две части и в его руках оказывается старая кукла из соломы с нарисованными глазами.
Куклу Исли потом дарит Присцилла со словами:
- Держи... сокровище.
Ключ: 1) король, 2) сеновал
Медичка Шани, исполнение:
[король]
читать дальше- Король, - Даэ махнул своей сухонькой, будто птичьей, лапкой в сторону разложенной на пеньке черно-белой доски. - Главная, но, на самом деле, слабейшая фигура. Он только уходит из-под удара. Или не успевает - как наш Римуто, - хихикнул он.
Рубель растянул губы в одобрительной улыбке, давая понять, что оценил юмор.
- Ферзь, или "королева". Влиятельнейшая фигура! Ферзь движется в любом направлении, на расстояние до следующей фигуры.
- Присцилла, - Рубель положил подбородок на сплетеные пальцы, глянул с интересом. - С одной стороны. С другой - Кассандра.
- Не возражаю, - кивнул Даэ и яростно почесал спину через балахон - с наступлением темноты путников, разбивших привал, немилосердно атаковали комары. От них не помогали ни проклятья, ни даже веточки можжевельника, которые многоопытный Рубель подбросил в костер.
- А это?
- Ладья, еще одна значимая фигура. Она ходит...
- Вот! - поднял палец Рубель, не удержавшись. - Ладья - значимая фигура, но ладья уплыла, увозя Мирию со скоростью, которой нам никогда не развить самостоятельно. А все потому, что кто-то в последнюю минуту отказался пробраться к ним в трюм, забыв, что здесь некому нести его до Святого Города на носилках.
Где-то в лесу пронзительно прокричала ночная птица. Из кустов к самому сапогу Рубеля выкатился еж.
- Кто-то не хочет, чтобы его раньше времени постигла судьба Римуто, - проскрипел Даэ, подкармливая ежа извлеченным из складок балахона кусочком засохшего мяса. Рубелю показалось, что это чье-то ухо. - Пока я не увижу моего "ферзя" в действии... Так, а вот это - конь. Конь может "съесть" любого. Единственная фигура, от удара которой нельзя закрыться ни пешкой, ни еще кем-то.
- Сожрали коня... - тонко пошутил Рубель, спровоцировав новую вспышку веселья Даэ.
- С маленькими фигурками все понятно, это пешки, наверняка уже столпившиеся у стен Рабоны. А это кто?
- Слон, или офицер, как тебе будет угодно называть, - блики огня плясали на изуродованном лице Даэ, придавая ему совсем жутковатое выражение. - Вопрос только в том, на чьей стороне этот офицер?..
Рубель хмыкнул, протянул руку и смешал белые и черные фигуры.
- Спать пора, - сказал он, не слушая разочарованного "Ну хоть школьную партию!" Даэ. - Завтра рано вставать, если не хочешь опоздать к главной партии острова.
- Как хорошо было ни от кого не зависеть, - посетовал Даэ, проворно пряча коробочку с шахматами и забираясь в кривобокий шалаш, построенный под руководством Рубеля. - Играть в шахматы, вести журнал, экспериментировать с "плотью драконов"...
"Я подарил бы тебе ухо, если бы ты смог меня обыграть," - подумал Рубель, гроссмейстер игры в "драконьи шахматы", дисциплину, без которого курсант не мог считаться сдавшим экзамен на офицера.
Он поправил очки на переносице и тоже полез в шалаш, вслед за Даэ.
До Рабоны оставалось еще три дня ходу.
Ключ: тыква
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[тыква]
читать дальше- А это такое яблоко здоровое? - спросила Хелен.
"Безумная белобрысая ведьма", - подумал торговец тыквами.
Ключ: танец
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[сеновал]
читать дальше- А это можно курить? - спросил Чёрный-новичок.
- Конечно же, нет! - проскрипел зубами Даэ. Ему уже надоело объяснять, что коноплянное поле для вдохновения находится с другой стороны Организации.
А сеновал - это для лошадей.
Ключ: дракончик
Медичка Шани, исполнение:
[дракончик]
читать дальшеДракончик был маленький и почти нестрашный. Сразу видно - ребенок.
Он поднял голову - цепи загремели - и растянул губы в подобии улыбки. При этом в прорезях щек, там, где плоть была сняла с костей, забелели крупные неровные осколки зубов.
- До-брый ве-чер, - с усилием ворочая языком и старательно улыбаясь, сказал он. Потом вытянул вперед когтистые лапки - снова зазвенела цепь - и двинулся к Мирии.
Перевернул миску с лежащим в ней засохшим мослом, наступил на свой хвост, запутался в присоединенных к спине трубках.
Мирия легко уклонилась от удлиннившихся когте-пальцев.
- Добрый вечер, - сказала она, разрубая его пополам. - Спокойной ночи.
Мирия не знала, зачем Черным понадобилось держать малыша в сознании - может быть, они изучали, как ведет себя растущий драконий организм, может, готовили его к новому эксперименту, а может быть, просто забавлялись с ним, как с ручным медвежонком. Она просто шла и зачищала лестницы и коридоры Лаборатории, прощаясь со всеми, кого находила в комнатах-клетках - с полуживыми останками взрослых драконов, с распятыми на железных креслах безрукими, безногими, безмолвными женщинами с зашитыми ртами, с двумя йома, попытавшимися притвориться сухими чучелами и с еще одним, попытавшимся бросившимся на нее.
- Добрый вечер, - повторяла Мирия, предплечьем стирая со щеки лиловую кровь. - Спокойной ночи.
Голова Римуто, которую она несла за волосы в левой руке, ритмично била ее по сапогу.
На самом нижнем уровне оказалось неожиданно тепло и чисто. Даже в чем-то уютно. В полутемной зале стояли какие-то бесконечные устройства, заваленный бумагами стол и небрежно застеленная клетчатым покрывалом кушетка. И светящаяся мягким голубоватым светом прозрачная колба в два человеческих роста.
В колбе плавал, как будто парил, худой голый человек с закрытыми глазами. От его кожи, тонкой, будто натянутой на выпирающие кости, от скрещенных, как у новорожденного, рук ног, поднимались тысячи крохотных пузырьков.
Пока Мирия разглядывала его, он пошевелился, поднял руку, провел ладонью по гладкому, безволосому черепу, выгнулся, словно потягиваясь от долгого сна. Бледные пальцы задели стекло, судорнжно задрожали, зацарапались. Пара конвульсий - и тело в колбе опять застыло, будто бы жизнь в нем остановилась.
Мирия быстро прошла к столу, прочла на свитке, лежащем вверху, имя. Кивнула. И разрубила питающие колбу "кишки" шлангов. Нужно было возвращаться, пока там, наверху, не бросились ее искать.
- Доброго вечера, Номер Первый, - сказала она, покидая зал. - Спокойной ночи.
Предлагаем заполнить ее игрой в тру-однострочники!
Пример:
1. Юзер Р. в комментариях задает слово "лес".
2. Юзер Д. (в комментариях же) пишет однострочник любой длины с этим словом, например:
"Маладая кросивая Рифул брила по лесу. Навстречу ей калабок. Говорит не ешь миня Рифул ато прабужусь.
Удивилась Рифул и пазвала Дафа (миня)
Хароший был лесок!"
3. Юзер Д., выполнивший заявку, задает слово "еда".
4. Юзер Г. пишет однострочник с этим словом, например:
- О, так голова тебе не только для того, чтобы еду поглощать!..
5. Юзер Г. задает слово "собор".
6. Юзер С. пишет однострочник, например:
- Мадам, разрешите вас финтифлюкнуть в этом соборе, - начал стройный, красивый юноша, но тут же...
И тд.
Ну как?
АПД.: ВЫНЕСЕМ В ПОСТ РЕЗУЛЬТАТЫ ИГРЫ!
читать дальшеКитахара, ключ: абрикос.
Медичка Шани, исполнение:
[абрикос]
читать дальшеВ детстве, еще на человеческой земле - остров, гребаный питомник с работой, жрачкой и жрачкой-которая-тоже-работала Ларс по умолчанию не считал созданным для людей местом - у него была собака, и звали ее Абрикос.
Почему Абрикос, он забыл - она совершенно точно не была ни желтой, не рыжей, да и характер у этой маленькой, черной, как навозный жук, суки был далек от неземной сладости.
Зато Ларс помнил, как, виляя от избытка чувств хвостом, она неслась каждый раз с холма, на котором стоял его дом, облаивая подводы, везущие продовольствие в армию через их деревню - и как, захлебываясь от восторга, норовила вцепиться в ногу коню или разодрать штанину вознице, не боясь ни кнута, ни удара копытом.
Зато Абрикос лучше всех чуяла в незнакомцах шпионов с драконьей кровью, и после того, как нескольких чужаков на пробу забили камнями и обнаружили у них драконьи метки, Ларс даже перестал получать пинки за свою "поганую барбоску".
Восторг, с которым Кронос притащил его наблюдать, как Порождение Бездны развалит Рабону, сцепившись с тем, что вылупится из кокона, напомнил Ларсу восторг Абрикоса, несущегося с холма навстречу очередной телеге.
На Острове, кстати, собак не было, ни одной.
А Абрикос тогда, кажется, так и сгинула, под колесами.
Ключ: разбитый кувшин
Илана Тосс, исполнение:
[разбитый кувшин]
читать дальше- Чтоб тебя, безрукая! - в сердцах кричит отец. - Кринку молока из погреба вынести не можешь, не расколотив! Ох, отдам я тебя черным, ох, отдам; я все грожусь, но скоро и впрямь сделаю!..
Осколки разбитого кувшина плавают в белой луже на выскобленном полу.
Илена просыпается в холодном поту. Все тот же кошмар из года в год, без вариантов.
В заброшенной сторожке посреди леса, где она живет уже вторую ночь, пусто и тихо. Привычно прислушавшись и выпустив тонкую, почти не заметную струйку йоки, Илена успокоенно вздыхает: погони нет. Отправив за ней одну-единственную Рафаэлу, Организация на этом и закончила все преследования. Очень неосмотрительно с их стороны. Хотя безрукая калека атакующего типа и так обречена, но на их месте Илена не успокоилась бы, пока не получила собственную отрезанную голову.
Почувствовав жажду, Илена встает с кровати. На столе - широкая миска с водой и черепками на дне. Илена пьет жадно, по-собачьи лакает, прихватывает случайно губами острый осколок: вода становится солоноватой на вкус. Наверное, она и вправду обречена.
Луч лунного света пробивается сквозь тучи и закрытые ставни и кажется в темноте особенно ярким. Он подсвечивает воду в миске, превращая ее в серебристое молоко, из которого выступают уродливые глиняные осколки. Поддавшись приступу рефлексии, Илена не может не сравнить с ними свою жизнь. Но чуть позже облака расступаются - и под лунным молоком глянцево серебрятся бока выстроившихся на полке вдоль стены других кувшинов. Целых.
Ключ: разведка
Китахара, исполнение:
[раведка]
читать дальше- Разведка, - сказал Рубель, - искусство тонкое и сложное. Не думаю, что вам, птенчики мои желторотые, оно по зубам.
- Нет у птенчиков зубов, - робко вякнули с заднего ряда.
Рубель широко улыбнулся, жалея, что спилил клыки лет тридцать назад, еще в начале миссии.
- Ну-ну, - поощрительно кивнул он. - Конечно, нет у птичек зубов, зато у йома - полный набор. Так что либо будете слушать внимательно, как замаскироваться в расположении превосходящего численностью врага - и в последствии выйти живыми, либо...
Рубель сделал эффектную паузу и развел руками:
- Либо Организация найдет воинов потолковее. Позубастее.
Окинув взглядом аудиторию, Рубель заметил, что одна девочка слушала очень внимательно, цепко всматриваясь в его лицо, на треть закрытое очками.
- Ты, - сказал он, ткнув пальцем в малявку. Она даже не вздрогнула. - Как тебя зовут?
Ученицы снова зашептались.
- Мирия, - она вскинула голову, видимо, пытаясь рассмотреть выражение Рубелевых глаз за темными стеклами.
- Что самое важное для разведчика, по-твоему?
- Ничем себя не выдать, - она ответила так бойко, будто много над этим думала и готовилась заранее.
Либо у Рубеля начиналась паранойя.
Он подумал, что нужно проверить, не отрасли ли случайно волосы где-нибудь на затылке, хотя только в прошлом месяце полил голову раствором кислоты. Было зверски больно, человек бы не выдержал. Два дня пришлось двигаться только по лесу, чтобы ни на кого не наткнуться в таком виде, а потом стало полегче и Рубель прикрыл свежие шрамы: у него слишком хорошая регенерация.
- Да, это важно, - сказал он, вовремя опустив руку, поднявшуюся, чтобы надвинуть шляпу на лоб. - Но главное не это. Главное для разведчика, Мирия - верить. Как только ты усомнишься в успехе, как только решишь сменить того, кому служишь, подумаешь, что, возможно, ты не на той стороне - все пропало. Ты остаешься один во вражеском логове - один против всех.
Мирия кивнула, будто и правда что-то поняла, и Рубель постарался запомнить ее на будущее.
Известий с материка не было второй год.
Ключ: отвар
Медичка Шани, исполнение:
[разведка]
читать дальшеЛаки просится в караул.
- Нечего торчать на виду у этих, на холмах, веселить их. Выбирай пока любую койку, да отдыхай. Понадобишься - позовем, - говорит усатый капитан.
Лаки благодарит и отказывается. Он точно знает, что не сможет сейчас заснуть, а ворочаться в духоте казармы до утра, слушая, как храпят и почесываются во сне умаявшиеся за день стражи и думать о том, что уже завтра - завтра! - произойдет, невыносимо.
Капитан Ганес доедает баранину и вытирает руки о полотенце.
Лаки под столом вытирает вспотевшие ладони о штаны.
Кроме них с капитаном, в зале никого нет.
Ночь - самая длинная ночь в жизни Лаки - тянется болезненно медленно. Оружие начищено, ужин доеден, разговоры не клеятся.
Клеймор разбрелись по холодным каменным залам по двое, по трое.
Лаки остался один.
- А где Сид? - осиняет его вдруг.
Лучше всю ночь слушать болтовню Сида и его скабрезные шутки, чем изнемогать от ожидания - и всех связанных с ним надежд и кошмаров.
Капитан крякает и подкручивает усы.
- Пошел в разведку, - недовольно говорит он.
- За стену?!
- Во двор, - отмахивается капитан. - Иди, парень. Не майся тут.
Лаки выходит в ночную тьму и глубоко вдыхает не по-осеннему теплый воздух.
Пустой темный город лежит вокруг него, будто мертвый, только на зубцах внешних стен горят факелы - и тускло светится самое высокое окно Восточной башни.
Рядом кто-то вздыхает, звякает железом - Лаки вздрагивает и смотрит: внизу, у крыльца, скорчилась белая фигурка - подбородок уткнут в худые колени, длинные волосы занавесили лицо, меч, вынутый из петли, лежит у ног.
Впереди, в темноте, затопившей площадь, тоже прячется кто-то живой: Лаки видит воительницу в черном, сидящую на цоколе фигурного колодца.
- Все хорошо? - спрашивает Лаки, просто чтоб что-то сказать.
Свет в верхнем окошке башни гаснет.
Девушка на краю колодца молча отворачивается, спрыгивает на землю и растворяется в темноте.
С другой стороны улицы приближаются бряцанье доспехов, топот и громкие голоса - слишком радостные, слишком возбужденные для этой ночи.
Белая клейморская форма и неразличимые, темные волосы.
Кларисса.
- Ой, здравствуйте, - неловко говорит она, едва не налетев на Лаки. - Миата, ты еще здесь? Пойдем спать...
- Да, спать пора, завтра трудный день, - Сид, стоя в шаге от нее, ухмыляется - довольно и сонно. Хлопает Лаки по плечу - Лаки выше, поэтому выходит смешно и не обидно. - Хорошей ноченьки, - смеется Сид. У него на спине рубашка выбилась из-под ремня, и перевязь с ножами болтается через плечо - очень вольно.
- Ноченьки, - Кларисса мышкой проскальзывает мимо Лаки в помещение, утягивая за собой мелкую Миату.
- Как... Разведка? - Лаки не хочет, но спрашивает. Просто так.
- О, отлично, - лыбится Сид.
К утру Лаки вырубается прямо за столом, положив голову на кулаки, с мыслью о том, как много народу, оказывается, не может заснуть этой ночью.
Ключ: гнездо
Медичка Шани, исполнение:
[отвар]
читать дальше- Это целебный отвар, - в голосе девушки звучит тщательно скрываемая гордость. - Травы собирала и готовила моя бабушка. Она обещала, что завтра вы будете, как новенький.
Исли кивает и пьет через край - медленными глотками.
- Давайте, я посмотрю вашу рану? - предлагает девушка и тянется к его перевязанной руке, но Исли осторожно отстраняет ее: не нужно.
Девушка чудо как хороша: умненькая, заботливая, не настырная. У нее светлые волосы и спокойные зеленые глаза.
Видно, что вид растерзанного бродяги, ввалившегося на постоялый двор на ночь глядя, потряс ее - но не испугал.
В другой жизни у него бы могла сейчас быть такая невеста. Или дочь. Или внучка.
- Если вам что-то понадобится, зовите, - говорит она, забирая ковшик.
Исли согласно кивает , и, когда она отворачивается, бьет насквозь через ее спину.
Медленно разматывает грязную повязку на плече.
Хорошо, что его ткани больше не имеют свойства воспаляться. Лихорадка, кровотечение тоже ему не грозят. Просто тело, выдержавшее три схватки за два дня, восстанавливается все медленнее.
Отвар - это, конечно, хорошо. Но он устал, а преследователи уже слишком близко.
Больше всего ему сейчас нужна просто пища.
Ключ: на счастье
Китахара, исполнение:
[гнездо]
читать дальшеГолова Денев - у Хелен на коленях, а вокруг - тихо-тихо.
- Знаешь, - говорит Хелен, поглаживая тонкие брови Денев, - жалко все-таки, что мой город разрушили. Я бы тебе показала, где мы со старшим братом играли в детстве. Построили дом на дереве, ну как, дом - хижинку, сверзишься - костей не соберешь. Но мы не боялись. Мама говорили: как два дурака в гнезде. Ругалась, а нам нравилось... Я бы тебе показала хотя бы это дерево, но теперь и города нет... и ничего нет... и тебя...
Денев безмятежна: веки смежены, рот приоткрыт, как будто она сейчас улыбнется и отпустит какую-нибудь тонкую шутку - конечно, не для среднего ума, - только вот белые штаны Хелен намокли от крови.
- Хелен, ну! - орет Мирия откуда-то справа, и звуки битвы налетают шквалом: лязгают мечи, и кто-то кричит от боли, и длинные щупальца Порождения шуршат по земле - вроде бы за воплями не должно быть слышно, а все равно, все равно - с таким мерзким звуком.
Хелен осторожно проводит ладонью по коротким волосам Денев, кладет ее голову на землю, и на лице Хелен - страшная широкая ухмылка.
- Ну, держись, сука, - говорит она, прежде чем броситься вперед.
Чего уж терять-то теперь, в самом деле.
Ключ: ручей
Китахара, исполнение:
[на счастье]
читать дальшеЭто, на самом деле, такая игра.
Если успеешь добежать до калитки, пока за спиной не хлопнут закрывающиеся двери, мама завтра испечет пирог с брусникой.
Если соберешь целое лукошко белых грибов, папа согласится сплести из соломы куклу.
Если сплетешь - на счастье - огромный венок из ста одуванчиков и повесишь на стену в хлеву, в деревню никогда не придут йома.
- Раз, два... три, - сквозь зубы рвано выдыхает Присцилла, отмеряя удары топором. Череп йома - череп ее отца - становится похож на расколотый арбуз: внутри мягкое, жидкое и хлюпает. - Четыре... пять...
Если ударишь десять раз, он никогда не встанет.
Это, на самом деле, такая игра.
Когда крестьяне сжигают и дом с изувеченными телами, и хлев со "счастливым" венком, Присцилла считает про себя - не что-нибудь определенное - просто повторяет цифры.
Если делать это достаточно долго, думает она, кто-нибудь обязательно придет за ней.
Кому-нибудь она - такая - обязательно понадобится, семь, восемь, девять.
Ключ: печенка (исполнялось в итоге также как "печенЬка")
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[печенЬка]
читать дальше- Печенье будешь, девочка? - Галатея протянула Миате печенье.
- Да сколько ж в неё влезает! Всё ест и ест! - пробурчал Сид. - Как в ней это умещается?
- Не ворчи, - Галк толкнул его ногой. - Она ж ребёнок, ей много еды надо.
- Тётя Галатея, - бывшая Номер Четыре дёрнула сестру Латею за подол платья. - А можно я пойду?.. - она ткнула пальцем в сторону кухни.
- Помочь хочешь?
Миата кивнула.
- Ладно, беги: тесто поможешь на кухне месить.
Миата широко улыбнулась и побежала в сторону кухни.
- И всё-таки, несмотря ни на что, она совсем ещё ребёнок, - Сид усмехнулся.
Ключ: кленовый лист
Медичка Шани, исполнение:
[кленовый лист]
бонус:
читать дальше- А чего опять мы? - с подозрением спросила Ноэль. - Автор из года в год считает, что на этой прелой куче больше некому валяться?!
- Забей, - отмахнулась София, многозначительно вертя в пальцах кленовый листик. - Это называется "кинк". Нам же проще.
И, поскольку связанная Ноэль продолжала что-то бубнить, Софи любовно загнала ей в рот кляп и с листиком наперевес приступила к делу...
исполнение:
читать дальшеЭту девицу он запомнил на всю оставшуюся жизнь.
Прежде всего, потому, что она как-то очень легко оказалась сверху.
- Ну, - сказала белобрысая кукла, хлопая непристойно зачерненными ресницами. - Так ты поможешь мне, или нет?
Кронос лежал, распластавшись на мокрой, пожухлой осенней траве, глядя на тусклое осеннее солнце, а вокруг живописно валялись все его руки и ноги, так замечательно умеющие превращаться в ловкие щупальца.
Солнце заслонила ненавистная белокурая голова.
- Ты решил сдохнуть? - участливо спросила девица, кривя ярко накрашенный рот, и потыкала Кроноса в щеку носком сапога. - Так я тебе не позволю. Будешь лежать здесь, пока раны не зарастут. А потом, пробуждайся-не пробуждайся, выйдет очень смешно: пробудился без рук, без ног! Так, дяденька-атакующий?
Кронос не хотел "без рук, без ног". Черт бы побрал и Ларса и Волле, отлучившихся так невовремя, и эту сатанинскую бабу, подкараулившую его одного, и всю Организацию, выпустившую на охоту это развратное чудовище.
- Что нужно делать? - спросил он хрипло.
- Нужно, чтобы "пробудившийся" кое-кого для меня убил, - сказала эта Роксана, присаживаясь над ним на корточки и упирая лезвие ему в кадык. - Одну слабую, никчемную воительницу. Дуру мелкую. Я приведу ее сюда завтра - а ты разорвешь ее в клочья.
Кроносу стало смешно.
- Завтра, если я смогу двигаться, я буду уже далеко, - искренне сказал он. И тут же пожалел - лицо Роксаны стало задумчиво-одухотворенным. Выпрямившись, она легонько нажала подошвой сапога на трахею Кроноса, и пока он захлебывался кашлем, с противным звуком наколола на меч одну из валяющихся рядом Кроносовых ног. Затем - вторую.
- Отдам завтра, - пообещала она, закидывая меч на плечо, не слушая жалобный вой пробудившегося. - Приползай в то же время. Иначе так и будешь на руках ползать, дяденька-атакующий рукоблуд.
К клинку ее меча прилипло несколько красивых кленовых листочков.
Ключ: замок
Медичка Шани, исполнение:
[ручей] (река)
читать дальше...И тогда Ригальдо прыгнул за ним - в отвратительно-холодную, мокрую воду.
Вода сомкнулась над головой, перед глазами взметнулся водоворот мелких пузырей.
Дыхание перехватило и заложило уши.
Желтое речное дно оказалось совсем рядом, протяни руку - зачерпнешь горсть песка с ракушками.
Желтое дно так и манило лечь на него животом, раскинуть руки и упокоиться навсегда, перестав, наконец, вредить себе и другим.
Мимо лица пронеслась испуганная рыбья стайка.
Ригальдо толкнулся ногами от дна и в два сильных гребка вынырнул на поверхность.
Вылетел, как пробка, и замотал головой, пытаясь вытрясти из ушей затекшую воду.
Не сразу расслышал, что его зовут по имени.
Исли стоял почти у самого берега и без улыбки, сверху вниз (или так показалось?) смотрел на него.
- Здесь?..
Вода была ледяной.
Ригальдо посмотрел вниз, на свои голые, бледные ступни с поджатыми пальцами, сплюнул в реку (плевок красиво поплыл по течению) и хрипло ответил:
- На хуй.
Сверху посыпались камешки, потом шлепнулся сложенный плащ, потом просвистел меч, вонзившийся в глиняную прибрежную землю, как в масло, и следом за ним осторожно спустился Исли - грязный, в лопнувшей под мышками форме с покореженными наплечниками, с ног до головы уделанный брызгами темной крови. Длинные белые волосы слиплись сосульками.
От него пахло смертью, развороченным нутром йома и их кислым запахом. Его собственным запахом.
Ригальдо не надо было смотреть на свое отражение в воде, чтобы знать, что сам он выглядит не лучше.
- Правда? - Исли снял и отбросил наручи, запрыгал по берегу на одной ноге, стаскивая сапог. - А чего так?
- Я не хочу, - улыбка у Ригальдо против воли вышла кривой. - Я не идиот, морозить здесь яйца.
- Да ладно, - Исли повертел в руках покореженный наплечник и зашвырнул его обратно на обрыв. Потащил через голову рубаху.
- Все равно нельзя идти в деревню в таком виде, - донеслось из-под рубахи.
- Пусть видят, что мы старались, - буркнул Ригальдо, старательно глядя на противоположный берег.
- Не увидят они ничего, - возразил Исли, развязывая пояс и нагибаясь, чтобы раздеться полностью. Грязные сосульки волос соскользнули с его плеча, и Ригальдо увидел свежий, сегодняшний шрам, с уже отвалившейся корочкой, но все еще багровой, тонкой кожицей. - Потому что испугаются. И убегут.
К вечеру шрам побелеет и исчезнет окончательно.
Если выпускать силу йома хоть на капельку больше, чем они себе позволяют, можно будет вертеть мечом, не чувствуя его тяжести, как ветряная мельница - так, что никто из чудовищ не сможет к тебе подобраться, и ни одна капля их крови не упадет на воинскую форму.
Если выпускать силу йома так, как хочет сама сила йома, сам станешь чудовищем - кровожадным, вонючим, с темно-фиолетовой кровью.
Ригальдо смотрел, как Исли движется вперед, и речная вод медленно доходит ему до бедер.
Есть шрамы и есть шрамы.
"Мама, - сказал маленький мальчик, показывая на них пальцем, когда утром они шли через эту деревню - в полном молчании, бряцая доспехами, беловолосые, белоглазые. - Это люди?"
- Ну, ты идешь? - в полоборота позвал Исли.
- Я все сказал, - пробормотал Ригальдо.
Теплую воду можно было потребовать в деревне. Целую бадью.
И пиво.
Может быть, целую бадью пива.
Можно было бы напиться, найти на ночь подружку.
Или двух.
- Как знаешь, - пожал плечами Исли, зачерпывая воды и брызгая себе на плечи. - Если меня скрутит судорога, или утащит...
И не договорил - сделал еще шаг вперед и целиком скрылся под водой, только пошли круги по поверхности.
- Чтоб ты сдох, - с тоской сказал Ригальдо, срываясь за ним следом - прямо как был, в штанах и рубахе.
- ...Ригальдо.
Исли стоял почти у самого берега, пальцами расчесывая мокрые волосы, и в кои-то веки смотрел на бултыхающегося Ригальдо без своей улыбки.
Исли был сухощавым, длинным и белокожим, как мраморная статуя, на которых Ригальдо нагляделся в детстве до посинения.
По этой белизне, от самого горла и до паха, через грудинную кость, мышцы и связки живота тянулся сверху вниз безобразный, грубый разрез, заботливо перехваченный крепкими серыми нитками. Частые аккуратные стежки крестообразно сшивали разрез, сдерживая живую плоть там, где она наотрез отказывалась срастаться сама.
Есть шрамы - и есть шрам. У Ригальдо у самого был такой же.
Вот только...
- Вылезай, Ригальдо, - наконец благожелательно сказал Исли. - Я думаю, ты уже достаточно чистый.
Ригальдо отер липнущую к глазам, мокрую челку и поплыл к берегу, представляя, как он сейчас будет держать под водой эту чертову башку.
Тишину над рекой разворало так резко, что Ригальдо едва снова не ушел под воду.
Бабища в синем переднике и с опрокинувшейся корзиной белья, некстати выбравшаяся откуда-то из камышей, орала, как оглашенная.
При этом бабища тыкала пальцем в обернувшегося к ней Исли и его шрам, и щекастое ее лицо выражало ужас и восторг.
Ригальдо зло плюнул попавшей в рот водой и заторопился к берегу.
- Ну, чего орешь, хуя не видела? - рыкнул он, вылезая на берег и сдирая мокрую, липнущую к телу рубаху. Бабища глянула на него мельком и заткнулась, захлебнувшись криком. Повернулась и с неожиданной прытью бросилась прочь, мелькая грязными, выпачканными в глине пятками.
- Думаю, нам уже нет смысла идти в деревню, - задумчиво сказал Исли.
Ключ: сокровища
Шерра..., исполнение:
[сокровища + замок]
читать дальшеЗамок в ночной тьме кажется нереально красивым. У него высокие стройные башни, вздымающиеся к небу и плещущиеся по ветру флаги. На стенах – бдительная стража, в окнах – тёмные силуэты каких-то людей.
Ригальдо плевать на всё: на красоту, на ночную свежесть, на замок и особенно на Исли, который мечтательно изучает созвездия на синеющем темнотой полотне неба.
- Орион, Орёл, Медведица, - меланхолично в полголоса перечисляет Номер Первый и Ригальдо безумно хочется своротить ему голову набок. Чтобы губы в кровь, нос в сторону, глаза – бешеные... Вместо этого Ригальдо мерит шагами полянку рядом с замком и матерится сквозь зубы.
«Какого хера, интересно?» - думает Ригальдо. Почему они торчат в этом грёбаном месте, почему Исли...
В этот миг в замке поднимается переполох. Что-то чёрное и крылатое врезается в стену башни, пробивает кладку насквозь и с воев падает во двор.
Ещё через полминуты Номер Второй явственно ощущает запах крови, а Исли довольно вздыхает. Глаза его серебрятся в темноте осколками лунных монет, а волосы красивые как у какой-то высокородной дамочки.
Или у элитной шлюхи.
Ригальдо скрипит зубами, чувствуя усмешку Номера Первого.
Когда в замке гаснут все огни, Исли поднимается и идёт вперёд, насвистывая легкомысленную песенку. Ригальдо плетётся за ним, продолжая стоить восьмиэтажные конструкции, завязанные морским узлом.
*
Во дворе замка лежат обезглавленные, распотрошённые тела стражи и ещё кого-то из слуг. В самом замке – та же картина. Только тела уже аристократические, в шелку, драгоценностях и бархате.
Сама Присцилла с урчанием что-то пожирает сидя перед дверью. На двери – внушительный замок чёрного металла.
Исли мимоходом гладит пробуждённую по голове и подходит к двери. Достаёт из рукава тонкий серебряный ключик и пытается отпереть замок... Ключик ломается через пару минут.
Тогда Присцилла тянется к замку и отрывает замок вместе с частью двери. Улыбается перепачканным кровью ртом и Ригальдо передёргивает – глаза у девчонки совершенно безумные. Правда, влюблённые... Как у преданной собачонки.
Исли усмехается и распахивает дверь.
Золото, драгоценности. Везде.
Настоящие сокровища... Только Исли не обращает на всё это никакого внимания, а идёт по грудам золота как по грязи. В дальнем углу, у стены стоит серебряный кувшин.
Номер Первый разрывает серебро на две части и в его руках оказывается старая кукла из соломы с нарисованными глазами.
Куклу Исли потом дарит Присцилла со словами:
- Держи... сокровище.
Ключ: 1) король, 2) сеновал
Медичка Шани, исполнение:
[король]
читать дальше- Король, - Даэ махнул своей сухонькой, будто птичьей, лапкой в сторону разложенной на пеньке черно-белой доски. - Главная, но, на самом деле, слабейшая фигура. Он только уходит из-под удара. Или не успевает - как наш Римуто, - хихикнул он.
Рубель растянул губы в одобрительной улыбке, давая понять, что оценил юмор.
- Ферзь, или "королева". Влиятельнейшая фигура! Ферзь движется в любом направлении, на расстояние до следующей фигуры.
- Присцилла, - Рубель положил подбородок на сплетеные пальцы, глянул с интересом. - С одной стороны. С другой - Кассандра.
- Не возражаю, - кивнул Даэ и яростно почесал спину через балахон - с наступлением темноты путников, разбивших привал, немилосердно атаковали комары. От них не помогали ни проклятья, ни даже веточки можжевельника, которые многоопытный Рубель подбросил в костер.
- А это?
- Ладья, еще одна значимая фигура. Она ходит...
- Вот! - поднял палец Рубель, не удержавшись. - Ладья - значимая фигура, но ладья уплыла, увозя Мирию со скоростью, которой нам никогда не развить самостоятельно. А все потому, что кто-то в последнюю минуту отказался пробраться к ним в трюм, забыв, что здесь некому нести его до Святого Города на носилках.
Где-то в лесу пронзительно прокричала ночная птица. Из кустов к самому сапогу Рубеля выкатился еж.
- Кто-то не хочет, чтобы его раньше времени постигла судьба Римуто, - проскрипел Даэ, подкармливая ежа извлеченным из складок балахона кусочком засохшего мяса. Рубелю показалось, что это чье-то ухо. - Пока я не увижу моего "ферзя" в действии... Так, а вот это - конь. Конь может "съесть" любого. Единственная фигура, от удара которой нельзя закрыться ни пешкой, ни еще кем-то.
- Сожрали коня... - тонко пошутил Рубель, спровоцировав новую вспышку веселья Даэ.
- С маленькими фигурками все понятно, это пешки, наверняка уже столпившиеся у стен Рабоны. А это кто?
- Слон, или офицер, как тебе будет угодно называть, - блики огня плясали на изуродованном лице Даэ, придавая ему совсем жутковатое выражение. - Вопрос только в том, на чьей стороне этот офицер?..
Рубель хмыкнул, протянул руку и смешал белые и черные фигуры.
- Спать пора, - сказал он, не слушая разочарованного "Ну хоть школьную партию!" Даэ. - Завтра рано вставать, если не хочешь опоздать к главной партии острова.
- Как хорошо было ни от кого не зависеть, - посетовал Даэ, проворно пряча коробочку с шахматами и забираясь в кривобокий шалаш, построенный под руководством Рубеля. - Играть в шахматы, вести журнал, экспериментировать с "плотью драконов"...
"Я подарил бы тебе ухо, если бы ты смог меня обыграть," - подумал Рубель, гроссмейстер игры в "драконьи шахматы", дисциплину, без которого курсант не мог считаться сдавшим экзамен на офицера.
Он поправил очки на переносице и тоже полез в шалаш, вслед за Даэ.
До Рабоны оставалось еще три дня ходу.
Ключ: тыква
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[тыква]
читать дальше- А это такое яблоко здоровое? - спросила Хелен.
"Безумная белобрысая ведьма", - подумал торговец тыквами.
Ключ: танец
Avis Celestia [DELETED user], исполнение:
[сеновал]
читать дальше- А это можно курить? - спросил Чёрный-новичок.
- Конечно же, нет! - проскрипел зубами Даэ. Ему уже надоело объяснять, что коноплянное поле для вдохновения находится с другой стороны Организации.
А сеновал - это для лошадей.
Ключ: дракончик
Медичка Шани, исполнение:
[дракончик]
читать дальшеДракончик был маленький и почти нестрашный. Сразу видно - ребенок.
Он поднял голову - цепи загремели - и растянул губы в подобии улыбки. При этом в прорезях щек, там, где плоть была сняла с костей, забелели крупные неровные осколки зубов.
- До-брый ве-чер, - с усилием ворочая языком и старательно улыбаясь, сказал он. Потом вытянул вперед когтистые лапки - снова зазвенела цепь - и двинулся к Мирии.
Перевернул миску с лежащим в ней засохшим мослом, наступил на свой хвост, запутался в присоединенных к спине трубках.
Мирия легко уклонилась от удлиннившихся когте-пальцев.
- Добрый вечер, - сказала она, разрубая его пополам. - Спокойной ночи.
Мирия не знала, зачем Черным понадобилось держать малыша в сознании - может быть, они изучали, как ведет себя растущий драконий организм, может, готовили его к новому эксперименту, а может быть, просто забавлялись с ним, как с ручным медвежонком. Она просто шла и зачищала лестницы и коридоры Лаборатории, прощаясь со всеми, кого находила в комнатах-клетках - с полуживыми останками взрослых драконов, с распятыми на железных креслах безрукими, безногими, безмолвными женщинами с зашитыми ртами, с двумя йома, попытавшимися притвориться сухими чучелами и с еще одним, попытавшимся бросившимся на нее.
- Добрый вечер, - повторяла Мирия, предплечьем стирая со щеки лиловую кровь. - Спокойной ночи.
Голова Римуто, которую она несла за волосы в левой руке, ритмично била ее по сапогу.
На самом нижнем уровне оказалось неожиданно тепло и чисто. Даже в чем-то уютно. В полутемной зале стояли какие-то бесконечные устройства, заваленный бумагами стол и небрежно застеленная клетчатым покрывалом кушетка. И светящаяся мягким голубоватым светом прозрачная колба в два человеческих роста.
В колбе плавал, как будто парил, худой голый человек с закрытыми глазами. От его кожи, тонкой, будто натянутой на выпирающие кости, от скрещенных, как у новорожденного, рук ног, поднимались тысячи крохотных пузырьков.
Пока Мирия разглядывала его, он пошевелился, поднял руку, провел ладонью по гладкому, безволосому черепу, выгнулся, словно потягиваясь от долгого сна. Бледные пальцы задели стекло, судорнжно задрожали, зацарапались. Пара конвульсий - и тело в колбе опять застыло, будто бы жизнь в нем остановилась.
Мирия быстро прошла к столу, прочла на свитке, лежащем вверху, имя. Кивнула. И разрубила питающие колбу "кишки" шлангов. Нужно было возвращаться, пока там, наверху, не бросились ее искать.
- Доброго вечера, Номер Первый, - сказала она, покидая зал. - Спокойной ночи.
@темы: Организационное, Пятый тур
-
-
30.09.2012 в 21:19-
-
30.09.2012 в 21:49-
-
01.10.2012 в 11:37-
-
01.10.2012 в 12:59-
-
01.10.2012 в 13:22-
-
14.10.2012 в 00:28Тру-однострочник номер два!
- А это можно курить? -спросил Чёрный-новичок.
- Конечно же, нет! - проскрипел зубами Даэ. Ему уже надоело объяснять, что коноплянное поле для вдохновения находится с другой стороны Организации.
А сеновал - это для лошадей.
-
-
14.10.2012 в 12:32Я сразу вспомнил драббл Лиоса про Рубеля и лаборантов, покуривающих травку!
Дай ключ, а?
-
-
14.10.2012 в 12:33Мы одинаково мылсим
Так я же давала - танец.
Могу дать ещё один - дракончик.
-
-
14.10.2012 в 12:43-
-
14.10.2012 в 12:44-
-
18.10.2012 в 23:14- Ладья, еще одна значимая фигура. Она ходит... - Вот! - поднял палец Рубель, не удержавшись. - Ладья - значимая фигура, но ладья уплыла, увозя Мирию со скоростью, которой нам никогда не развить самостоятельно. А все потому, что кто-то в последнюю минуту отказался пробраться к ним в трюм, забыв, что здесь некому нести его до Святого Города на носилках. ГТак, а вот это - конь. Конь может "съесть" любого. Единственная фигура, от удара которой нельзя закрыться ни пешкой, ни еще кем-то. - Сожрали коня... - тонко пошутил Рубель, спровоцировав новую вспышку веселья Даэ. - Слон, или офицер, как тебе будет угодно называть, - блики огня плясали на изуродованном лице Даэ, придавая ему совсем жутковатое выражение. - Вопрос только в том, на чьей стороне этот офицер?..
ЭТО. ЛЮТЫЙ. БЛЯДЬ. ВИН.
-
-
18.10.2012 в 23:37А главное - я закрыл и этот летний гештальт, про упырей, трюм и шалаш!
-
-
19.10.2012 в 01:01-
-
17.12.2012 в 00:40[дракончик]
Дракончик был маленький и почти нестрашный. Сразу видно - ребенок.
Он поднял голову - цепи загремели - и растянул губы в подобии улыбки. При этом в прорезях щек, там, где плоть была сняла с костей, забелели крупные неровные осколки зубов.
- До-брый ве-чер, - с усилием ворочая языком и старательно улыбаясь, сказал он. Потом вытянул вперед когтистые лапки - снова зазвенела цепь - и двинулся к Мирии.
Перевернул миску с лежащим в ней засохшим мослом, наступил на свой хвост, запутался в присоединенных к спине трубках.
Мирия легко уклонилась от удлиннившихся когте-пальцев.
- Добрый вечер, - сказала она, разрубая его пополам. - Спокойной ночи.
Мирия не знала, зачем Черным понадобилось держать малыша в сознании - может быть, они изучали, как ведет себя растущий драконий организм, может, готовили его к новому эксперименту, а может быть, просто забавлялись с ним, как с ручным медвежонком. Она просто шла и зачищала лестницы и коридоры Лаборатории, прощаясь со всеми, кого находила в комнатах-клетках - с полуживыми останками взрослых драконов, с распятыми на железных креслах безрукими, безногими, безмолвными женщинами с зашитыми ртами, с двумя йома, попытавшимися притвориться сухими чучелами и с еще одним, попытавшимся бросившимся на нее.
- Добрый вечер, - повторяла Мирия, предплечьем стирая со щеки лиловую кровь. - Спокойной ночи.
Голова Римуто, которую она несла за волосы в левой руке, ритмично била ее по сапогу.
На самом нижнем уровне оказалось неожиданно тепло и чисто. Даже в чем-то уютно. В полутемной зале стояли какие-то бесконечные устройства, заваленный бумагами стол и небрежно застеленная клетчатым покрывалом кушетка. И светящаяся мягким голубоватым светом прозрачная колба в два человеческих роста.
В колбе плавал, как будто парил, худой голый человек с закрытыми глазами. От его кожи, тонкой, будто натянутой на выпирающие кости, от скрещенных, как у новорожденного, рук ног, поднимались тысячи крохотных пузырьков.
Пока Мирия разглядывала его, он пошевелился, поднял руку, провел ладонью по гладкому, безволосому черепу, выгнулся, словно потягиваясь от долгого сна. Бледные пальцы задели стекло, судорнжно задрожали, зацарапались. Пара конвульсий - и тело в колбе опять застыло, будто бы жизнь в нем остановилась.
Мирия быстро прошла к столу, прочла на свитке, лежащем вверху, имя. Кивнула. И разрубила питающие колбу "кишки" шлангов. Нужно было возвращаться, пока там, наверху, не бросились ее искать.
- Доброго вечера, Номер Первый, - сказала она, покидая зал. - Спокойной ночи.
-
-
17.12.2012 в 08:59*сидит дуется*
Везде, везде коника убили.
Клево вообще, хотя вот "добрый вечер", ты ж понимаешь, сразу агент Купер и зло вспоминаются
Внезапный ты.
-
-
17.12.2012 в 10:00Дракончика жалко, Первого, если скат прав, — то-оже. Кстати, у Даэ еще д.б. склад мертвых 1. баб.
И знаете, я чё думаю, раз уж у нас не поколения клеймор, а выпуски? Сколько мужиков извели черноробые, пока сделали первых 47 клейморов.
-
-
17.12.2012 в 10:47-
-
17.12.2012 в 11:19-
-
17.12.2012 в 11:47вопросов больше не имею (с)
-
-
17.12.2012 в 16:57Кстати, да. Я думал об этом вечером, но пока писал с телефона, забыл.
У него там много треша всякого.
-
-
17.12.2012 в 19:31